— Не переживай ты так. Ты же, к примеру, не человек. Ты доживешь до моего возвращения. Ничего не случится, для таких, как мы время это ничто.
— Но сердцу это трудно говорить. Особенно моему.
Она подошла сзади и обняла меня, положив свою буйную головушку мне на шею. Ох, начинается…
— Ты весьма холодна ко мне. Почему? Я хуже Афины? Вы ведь вместе… вы на этой же кровати…
Начинается сцена ревности.
— Да, Хебе, я сплю с твоей сестрой очень давно, как и с Аресом.
Хотелось добавить еще и с твоей мамой и папой, и дядями и тетями, но это будет лишним.
Я развернулась к ней, посмотрела прямо в ее глаза и сказала:
— Ты прекрасна Хебе, но ты словно ребенок. Мне трудно смотреть на тебя иначе, чем как на подругу или весьма взросло выглядящего ребенка.
Ее дыхание участилось, она прижалась ко мне, вцепилась прямо-таки мертвой хваткой.
— Просто почувствуй, как бьется мое сердце Вики, просто почувствуй. — и взяв мою ладонь в свою засунула себе под ночнушку, прямо на левую грудь, где должно было быть ее сердце.
Ее сердцебиение было бешеным.
— Слышишь, как оно бьется? — спросила она меня, приблизив свое лицо к моему, и обжигая своим горячим дыханием меня, от чего мурашки начали бегать по моей спине, а я начала течь. Чертовка. — Оно давно бьется лишь для тебя. Я люблю тебя Виктория. Люблю больше всего на свете. Ты мое солнце, моя луна, свежая вода, в которой нуждается мое тело, воздух, в котором нуждается моя грудь. — и при этом «чисто случайно» она дала мне сжать ее объемную грудь своей рукой. — Просто возьми меня… моя любимая. Прошу возьми и владей мной. Я исполню, абсолютно все твои желания… буду твоей столько, сколько ты захочешь… Прошу. Сделай меня своей.
— Твою ж мать! — выругалась я и поняла, что не смогу себя сдержать. Ее открытость и горячность просто сводит меня с ума.
Я не выдержала и впилась в ее сладкие, словно мед губы. Жадно, словно в последний раз. Это было непередаваемое ощущение. Ни с одной женщиной или мужчиной у меня такого поцелуя не было. Ее язычок, что первым проник в мой рот, ласкал меня нежно, но уверенно. Опыта у нее явно нет, но она это компенсировала всей своей любовью и желанием мне угодить.
Ее руки обвили мою шею и прижав тем самым к ней ближе. Жар наших тел словно сплетался между собой. Я правой рукой продолжила мять ее грудь, но уже более решительно, задевая набухший сосок, а второй ухватилась за ее сочную попку. Ею же приподняв край ночной рубашки, я обхватила своей пятерней ее оголенную задницу. Нижнего белья на ней нет. Они его не придумали. Такая упругая и такая нежная.
Затем я начала массировать ее, пуская пальцы в ход для ласок ее ануса и киски. Она текла, словно ее чрево было водопадом. Скоро ее руки обхватили менять за попку, мяли ее кое-какое время, а затем расстегнули ширинку штанов и спустили их с меня. Одна рука ее игралась с моей киской, осторожно и нежно, словно эта девочка боялась меня спугнуть. А вторая залезла под мою майку и ласкала набухшую грудь.
Это так приятно…
Движения наши были плавными, но уверенными. Я старалась сделать ее первый раз с женщиной куда более приятным. Она все еще трепетала, и это несмотря на весь ужас войны и прожитых лет. Словно она маленькая девочка, а не богиня. Но она отдавалась мне вся без остатка, я просто обязана быть на высоте…
Вскоре она стянула с меня майку, а я через голову стянула ее ночнушку. Мы предстали обнаженными друг перед другом во всей красе.
Я даже прикусила губу от ее красоты, она действительно была невероятна. Любой, кто завоюет ее сердце, если сможет конечно, будет счастливым разумным.
— Чего ты ждешь, возьми меня… любимая. — прошептала она.
Второго приглашения мне не нужно было.
Я вновь накрыла ее губы своими. Наши языки игрались между собой в борьбе за превосходство.
Опрокинув Хебе на спину, я нависла над ней и провела языком по тонкой и нежной шее. Она дрожала от нетерпения и возбуждения, но при этом активно мяла мою попку одной рукой, а другой нежно ласкала мою киску, я же уделяла внимание больше ее груди.