Не сомневайтесь, вы бы ей душу отдали бы, чтобы она лишь бы вас не трогала, не то что какое-то там золото или валюту вашего несчастного государства.
И вот мне пришла идея, вернее о ней я долго думала, но мне было лень это организовывать, о финансовых махинациях в мирах «антиасгардской коалиции».Глава Опустошителей и все кланы давно уже хотели не просто выделить часть своего флота для поддержки Асгарда, а до внедрения нового плана их по числу, было больше чем всего флота асгардцев и это еще не говоря о той материальной помощи, что они организовывали для Бёра, а хотели попросту ограбить остальные миры на предмет всего чего только можно.
Я же дала свое добро и сообщила им свою долю за помощь в этом деле.
Все сводилось до банальных торговых эмбарго и внедрения своих агентов влияния в стан врага. Если они не закупали что-то у нас, то закупали у тех, кто сбывал им явный шлак. Они злились, но не могли ничего с этим поделать, а когда пытались, то с нашей легкой руки мы организовывали «инциденты», которые приводили к новым войнам. И после этого нашим дорогим «друзьям» приходилось прекращать с ними торговлю и начинать воевать, ослабляя главный асгардский фронт и ухудшать свою экономику еще больше, ведь на один канал торговли у них становилось меньше. А бывало, что начав воевать с одними, они невольно получали плохую репутацию у других рас, которые были тесно экономически связаны с новым противником коалиции.
В общем, спустя еще год, они были доведены до предела, и коалиция была разрушена. Желание воевать осталось только у Темных Эльфов. К тому времени флот Малекита был окончательно разгромлен, а его жалкие остатки лишь патрулировали окраины владений эльфов или же стояли на страже их родного мира.
А тот опытный генерал, что почти полтора года уклонялся от генерального сражения со мной, погиб все же в одной из стычек с командором Аслоуг. Он был весьма умным мужиком невзирая ни на что и понимал, что мой боевой опыт и способности, да и усиленный флот Асгарда, это его гарантированное поражение, поэтому он решил действовать чуть ли не «по-партизански» делая лишь вылазки и короткие бои. Его тактика себя оправдывала некоторое время, но затем командор Аслоуг подловила его на горячем и ударила всей мощью своей эскадры.
Что касается наземных войск, то с нашей стороны весьма сильно отметились Валькирии. Они громили противника быстро и мощно. Правда порой случались большие потери в их рядах, но это война и по-иному нельзя.
На конец второго года войны с Темными эльфами, нам оставалось лишь добить их одним ударом, именно для этого я созвала самых проверенных и опытных командиров эскадр с их подчиненными к себе.
Но возникло непредвиденное обстоятельство — Хеймдаль.
Он прибежал ко мне взмыленный, словно лошадь после скачек и израненный. Он упал на одно колено предо мной.
— Леди Виктория! Прошу вас, помогите Асгарду еще раз.
— Что случилось?
— Король Бёр сошел с ума. Он убил множество верных ему людей, обвиняя тех в том, что они хотели посягнуть на его власть и на его копье. То, что вы ему подарили. Он изменился с тех пор, как получил ваш дар для защиты своей Родины. Но это изменение не пошло ему на пользу. Оно его загубило. Прошу вас…
— Тебе окажут здесь помощь Хеймдаль. — ответила я и начала собираться в дорогу. — Иди к командору Аслоуг. Она тебе поможет и расскажи ей на всякий случай, что там, в столице происходит.
— Понял вас Леди Виктория. — склонил он голову.
Я же с помощью Камня Пространства отправилась прямиком в Асгард. Улицы были почти пусты, а те люди, что мне встречались, шли на центральную площадь, где должен был выступить Бёр.
Я пошла с ними и увидела довольно нелицеприятное зрелище. Тот, кто мне нравился, тот король, которого я даже начала уважать превратился в подобие Безумного короля Эйриса из книг Мартина моего мира. Нестриженная, опухшая от недосыпа и скорее всего от алкоголя морда, с безумным смехом уничтожала нескольких гвардейцев, что были скованы по рукам и ногам силой Гунгнира. Рядом с ним стояли испуганные придворные, а чуть дальше прикованные к земле его жена и сын Бор. Маленький мальчик двух лет от роду был напуган больше всех, его пугало все, что он видел.
Закончив с гвардейцами, он развернул копье к своей жене и сыну. Здесь я не стала наблюдать, а вмешалась.
Одним прыжком я переместилась к нему и впечатала его дурную голову в землю. А затем переместилась к обоим заключенным и порвала их путы.