Меня перебила поднятая рука маленького барона Вегнера фон Брауна.
— Да мой милый?
— Фрау Гринберг — да в Германии у меня такая вот фамилия сейчас. — Вы можете нам всем ответить на один очень интересующий нас вопрос. Он не связан с демонологией. Но тем не менее очень для нас важен. Мы думали об этом почти год, с тех пор как все-таки подтвердилось, что вы бессмертна, а так же узнали о том, сколько вам на самом деле лет. — под конец он как-то даже покраснел и засмущался.
— Ну ладно, спрашивай Вагнер. — махнула я рукой и присела на край стола.
— Вы так долго живете, но ни я, ни мои друзья не услышали о ваших целях. У вас ведь они есть? Ну, вернее, у вас есть мечта, к которой вы стремитесь и живете ради нее? У моего отца есть — это стать графом. — Ради нее он очень много трудится и берет участие в походах на Святую Землю. Но вы кажетесь… беспечной. Вас мало что тревожит и не сказать, что вы чего-то боитесь. Это так со всеми бессмертными?
— Нет не со всеми. — ответила я. — Но если тебе и вправду интересно, есть ли у меня какие-то цели, то… думаю, я могу поделиться частью того, что я жду. Оно грядет весьма скоро и я жду не дождусь, когда встречу того, с кем проведу свои самые счастливые дни на протяжении всей свей жизни. Идеальное создание, которое будет меня любить, и мы будем жить с ним долго и счастливо. — я зажмурилась от удовольствия и невольно представила себе образ Питера Паркера, сначала в костюме «паучка», а за тем без него… — Это то к чему я так долго стремлюсь. И я выйду замуж за свой идеал и рожу ему кучку детишек, хе-хе-хе. И мы будем жить долго и счастливо.
Еще полчаса я предавалась своим фантазиям, а потом все же пришла в себя и продолжила лекцию, хотя кажется, мои ученики не особо были настроены на учебу, все витали в облаках и о чем-то усердно думали. Ну да ладно, как говорится, плох тот ученый, который не думает. Хотя быть может, я опять пословицу испортила? Блин! Память меня последние тысячелетия подводит…
Во всяком случае, после лекции я их оставила убирать в нашей аудитории, а сама решила все же наведаться в Швейцарию.
Через час после ухода баронессы Виктории фон Гринберг.
Молодые бароны фон Штрукер и Браун сидели за одним столом и много говорили о своем будущем рыцарском ордене, который они хотели создать сами, на подобие ордена Госпитальеров или же многих других, которые уже существовали.
Они пытались забыть слова своей наставницы и отдалиться от темы одиночества Виктории. Вокруг них бегали их сестры, кузины, некоторые младшие братья, играя в какую-то игру, тем самым мешая им беседовать.
Внезапно раздался резкий шум и мальчики увидели, что их общая кузина Гретта, когда полезла наверх за чем-то нужным для нее, уронила на стол их наставницы человеческий череп. Он упал прямо на остывшее блюдо Виктории и теперь вместо красного осьминога на них взирал такой же красный череп (из-за специй и соуса) с щупальцами, что словно росли из него.
Девушки испугались и перестали бегать вокруг парней.
Фон Штрукер медленно подошел к образовавшемуся неэстетическому предмету, и стал внимательно его разглядывать. В это время Браун продолжил с ним говорить, позабыв о том, что случилось.
— …Думаю, что все-таки нам стоит основать свой рыцарский орден мой друг. Как насчет «Немецких Львов»? Или же ты считаешь лучше «Немецкие Драконы» лучшим вариантом?
Штрукер молчал, а затем все же развернулся к своему другу и с улыбкой спросил:
— А как насчет «Гидры»?
— Гидра?! Почему она?
— Отрубаешь одну голову, появляются две другие. Чудовище, которое невозможно убить грубой силой. Лишь хитростью и умом. Фрау Виктория часто говорила о том, что нам следует действовать не прямолинейно, а с осторожностью и умом. Мир опасен и проще жить, если никто не догадывается о твоей истинной мощи. Мы можем не афишировать свои силы и сам свой орден, а действовать тайно.
— Замечательно! — воскликнул один из их товарищей, что был на задней парте. — А чем будет заниматься наш орден?
На этот вопрос ответил Браун.
— Думаю, мы просто обязаны сделать этот мир лучше. Виктория судя по всему много усилий прилагала к тому, чтобы это сделать. Но она одна и одинока. Мы просто объязаны для нее сделать хоть что-то! — горячо крикнул он.