Надо было каким-то образом разобраться со сплетнями (и сплетниками), убедить Леголаса, что я своя в доску и наладить общение с Арагорном, пока и он тоже не начал меня в чём-то подозревать. Но как?
Дома у меня для подобных целей всегда были под рукой бутылка Мартини и подружка Оля, которой можно было выговориться. Вопрос это, как правило, не решало, но становилось ощутимо легче. А здесь у меня ни друзей, ни выпивки с приличной этикеткой и акцизной маркой.
Конец.
В смысле, это была последняя чёткая мысль того дня, которую я помню. Дальше был только креплёный вкус на языке, чей-то заливистый смех, звон в ушах и вереницы хороводов ярких образов и картинок, но без каких-либо намёков на конкретику. Кажется, ещё были лошади — или лоси, наверняка не вспомню, да и пустяки всё это, по сравнению с пробуждением поздней ночью в пещере, связанной, наедине с Леголасом.
Комментарий к Импровизация 7. Вернёмся к нашим баранам
Огромное спасибо моей бете! Власта, без тебя, эта работа умерла бы еще месяц назад.
И, да, алкоголь - вредная штука.;)
========== Импровизация 8. Черное и белое. POV Леголас ==========
Тьма, идущая с востока, с каждым днём всё больше и больше нависала над свободными народами Средиземья, неся с собой разрушения, смерть и выжженную землю, багряную от крови. Свет покидал Арду, искажённые тени таились за каждым углом, а порождения мрака бесчинствовали, не страшась никого и ничего, предвкушая скорую победу. Зло воспряло, оно было живым, осязаемым, обладало своей собственной волей и порабощало волю других. А что оставалось нам, оставшейся части Братства Хранителей? Упрямо идти вперёд, несмотря на потери и лишения, сражаясь за то, что дорого сердцу. И я готов был идти до конца. Ради дома, который оставил далеко позади, ради друзей, готовый в любой момент прикрыть их спины.
Моё чутьё никогда не подводило меня, и разделять всё на чёрное и белое казалось таким правильным и естественным… До встречи с этим бледным неуклюжим созданием с повадками бешеной ослицы.
О Валар, оградите меня от этого безумия!
Случившееся сегодня утром (злая насмешка или же просто ребячество? Моргот разберёт, что в голове у этой женщины!) только упрочило мою уверенность в том, что стоит подальше держаться от роханской княжны со всеми её тайнами и загадками. Не стоило даже заговаривать с ней, более того — подходить ближе, чем на расстояние выпущенной стрелы, но уже поздно. И вот она, расплата за моё любопытство и непоколебимую веру в свою правоту.
— Императри-ица! В объятиях юных ка-ава-алеров забывает обо всёём… [Ирина Аллегрова — Императрица. Прим. Автора] — выла уже по третьему кругу где-то в хвосте вереницы повозок Эовин.
Цепочка конных и пеших людей слишком далеко растянулась по предгорью, да и пришедший после полудня ветер не способствовал улучшению слышимости, позволяя спонтанной пирушке оставаться незамеченной. И кроме меня здесь некому было насладиться сей балладой в неподражаемом исполнении роханской княжны (пожалуй, единственный раз, когда я пожалел о чутком музыкальном слухе Эльдар), а намекать Теодену, что у Эовин очередные неприятности, значит быть снова втянутым в её непонятные игры. Когда-нибудь же она устанет и наконец даст моим ушам отдохнуть…
Однако, девушка была полна сюрпризов: ни через час, ни после дневного привала пение не стихло, более того, текст становился всё причудливее и разнообразнее, изредка ему вторили и другие женские голоса, пытаясь повторить незнакомые, режущие слух слова.
— Естердеей! Олмаай траблз сиим со фар эвей… [The Beatles — Yesterday. Прим. Автора]