— Что? — удивились мы хором.
— Кубок Огня — артефакт, созданный Хардвином Поттером и Арчибальдом Гампом. Он уникален… Но у него есть одна особенность. Создатели Кубка в своё время применили очень специфическую магию… и получили проклятье, которое отразилось на их потомках.
— Что за проклятье? — охрипшим голосом спросил я. Блин… И тут предки отметились. Такое чувство, что Поттеры считали своим святым долгом влезть в любую заварушку. И после этого кто-то удивляется Гарь… то есть моей шилопопости?
— Да в принципе ничего страшного, — невозмутимо отозвался Ксено. — Только вот если их потомок по прямой линии бросит записку в Кубок Огня, то он непременно будет избран Чемпионом. И в этом случае контракт с артефактом не сможет расторгнуть ничто и никто. Ничто не сработает. Чемпион будет обязан пройти Турнир, тут даже возрастные ограничения не помеха. А Луне уже исполнилось семнадцать…
Блин! Так вот почему в каноне Крауч-младший так рисковал, подбрасывая записку с Гарькиным именем в Кубок. Он наверняка был в курсе всей этой истории — о нерасторжимом контракте для потомков Гампа и Поттера. Так что даже Конфундус на Кубок накладывать не надо было — результат был обеспечен в любом случае. Но поскольку в каноне Гарри было всего четырнадцать лет, то Кубок от Хогвартса и выбрал двоих — совершеннолетнего, отвечающего всем правилам и требованиям Седрика Диггори и четырнадцатилетнего Гарри Поттера. Блин… Гадство-гадство-гадство… Луна-то у нас дочь Пандоры Гамп…
— Но вы можете запретить Луне бросать своё имя… — вздохнул Конни.
Ксено кивнул:
— Уже запретил. Но не думаю, что её это удержит. Моя дочь… несколько своеобразная девушка.
Да уж, мы в курсе.
— Но я постараюсь её поддержать в случае чего, — продолжил Ксено. — И, думаю, что с такими друзьями ей ничего не грозит.
Всё, тема закрыта. Дальше с Ксено разговаривать бесполезно, надо откланиваться…
— Я бы ещё поболтал, — заметил Ксено, — но за выпуском «Придиры» лучше присматривать лично.
— Да, — вздохнул я, — боюсь, что и у нас тоже дела. Значит, вы будете на оглашении Чемпионов Турнира, Ксено?
— Всенепременно, Лорд Поттер, — отсалютовал мне Лавгуд вторым стаканом коктейля.
— Триш! — окликнул он домовушку. — Собери Лорду Поттеру корзиночку-другую слив-цеппелинов. Фестралы их просто обожают, а у вас в парке мэнора живут фестралы, не так ли, Гарри?
Я кивнул. Пришлось прихватить две огромные корзинищи знаменитых лавгудовских слив, фестралы их действительно ужасно любили и предпочитали всем другим лакомствам. На этой высокой ноте мы и откланялись.
— Вот жеж ж… — проглотил окончание фразы Конни, когда мы оказались на аппарационной площадке Поттер-мэнора.
— Зря ты так, — вздохнул я. — Ксено любит Луну, только любовь у него такая… своеобразная.
— В этом я как раз не сомневаюсь, — вздохнул Конни. — Ты не забыл? Я же эмпат. Он не просто любит Луну. Он напуган до чёртиков, но по какой-то причине молчит об этом.
— Брось, — хмыкнул я. — Кто может шантажировать Ксено Лавгуда?
— Не знаю, — сдвинул брови Конни. — Но мне это не нравится. Очень не нравится.
Он сказал это таким тоном, что по моей спине пробежал холодок. А ведь в каноне Ксено предал Гарри сотоварищи. Предал, потому что его дочери угрожала серьёзная опасность… Неужели и сейчас…