====== Глава четвёртая. В которой герой слышит разговор стариков-разбойников и встречается с важным персонажем канона ======
— Ой… — прошептал я. — Мне кажется, что предыдущая подходила мне лучше, но я и эту палочку куплю, мистер Олливандер, только не ругайтесь…
Похоже, меня не ругать собираются, а убивать на месте… Не, ну это, конечно, вряд ли, но и по головке не погладят.
А канонная-то палочка мне не просто не подходит… Она, похоже, из меня силу тянет. Да что такое-то, а? Очередная ловушка Светлейшего или само собой так получилось? То есть Гарька канонный на себе помимо ограничителей ещё и артефакт таскал, который явно ему вредил? Ничего не понимаю… А может склонность к некромантии у него слабее выражена была? Ладно, хорошо, если это просто из-за моих личных особенностей, а если это палочка-ловушка? И такие Олливандер продавал не только маггловоспитанному Гарри, но и некоторым другим магглорожденным волшебникам? Помнится мне, канонный Финниган умудрялся взрывать даже то, что в принципе не взрывается, а если в этом был виноват не он, а вредоносная палочка?
Между тем я вдруг почувствовал, как от пальцев к ладони руки, в которой я держал палочку, пополз неприятный холод… ничего критичного, но неприятно. Словно передвигался-перекатывался гигантский замороженный слизень. Фу, гадость…
В этот самый момент палочка из остролиста в моей руке покрылась инеем и жалобно дзенькнула, разлетаясь на осколки. И, что характерно, внутри неё не было пера феникса. Среди обломков я разглядел какие-то кручёные короткие верёвочки, которые вроде бы даже шевелились. Впечатление было… омерзительное. И ЭТО хотели подсунуть мне?
Надо отдать должное Олливандеру — он не дал мне долго приглядываться и очистил пол коротким Эванеско. За это время Добрый Дедушка сумел наколдовать себе иллюзию прежней внешности и подправил её Олливандеру. Тот вновь стал седым и лохматым, но растерял изрядную долю жизнерадостности. А вот выражение лица Дамблдора мне не понравилось — он обменялся коротким взглядом с Олливандером и, подняв палочку, произнёс:
— Ступефай! Обливиэйт!
Угу. Три раза. Естественно, Обливиэйт и Ступефай на меня не подействовали, но я послушно изобразил попавшего под заклятие — замер с пустым расфокусированным взглядом, при этом не забыв произнёсти мысленно: «Иллюзоре максима!» Дело в том, что Сири каким-то образом умудрился связать все защитные артефакты, да так, что на меня не действовало ни одно из стандартных заклинаний. Но его пакостный гений на этом не остановился. Произнесённое мысленно «Иллюзоре» давало полную иллюзию сработавшего заклятья, одновременно «включая» отсроченный откат. В случае нападения это давало нехилое такое преимущество, а просечь было невозможно. Так что Доброго Дедушку вскорости ждал очередной фирменный сюрприз от Сири.
Дамблдор ещё пару раз махнул палочкой и пробурчал:
— Сильнейшая врождённая ментальная защита. Ничего толком понять невозможно. Только последние события удалось проглядеть… Гаррик, ты болван… Так подставиться…
— Альбус, но ты сам велел дать ему одну из моих особых палочек и скормить байку про родство этой палочки и палочки Волдеморта… Кто же знал, что она мальчишке не подойдёт. Ты же сам твердил — Светлый… А какой он Светлый? Альбус, ты на старости лет окрас магов различать разучился? Тут светлостью и не пахнет, даже не старайся. Парнишка — сильнейший Тёмный, на уровне Певереллов…
— Да не может быть! — поразился Альбус и глаза его как-то странно забегали. Вспомнил, видимо, про ограничители и про нашу беседу под чаёк… Чует кошка, чьё мясо съела… Ну-ну, какой интересный диалог… Век бы слушал. Только стоять неподвижно и пускать слюни изо рта ужасно неудобно… А поменять позу я всё-таки боялся — очень не хотел, чтобы меня просекли эти два старых прохиндея. Вдруг ещё что интересное скажут.
— Отвечаю, — фыркнул Олливандер. — А сам-то что?
— Понимаешь, Гаррик, — неохотно проворчал в ответ Светлейший, — вот конкретно у этого мальчика я не вижу, Тёмный он или Светлый. Никак понять не могу…
— А, — махнул рукой Гаррик, — бывает, бывает… Он ведь до того, как его испанский Блэк себе отвоевал, у магглов жил? Подмастерье мой, Тимоти, слышал, как ты на общественной аппарационной площадке перед кумушками из Лютного языком чесал…
— Ну… да, — неохотно признался Дамблдор. — Жил. Да.
— Ну и чего ты этим добился? Кокнули пацана твои магглы. За Грань спровадили. Поверь, такие нюансы только некромант видеть может, а я, как ни крути, Мастер-Артефактор, следовательно имею звание Подмастерья некромантии.
— Что? — вырвалось у Дамблдора. — Как? Он же живой…
— Конечно, живой. Он же Певереллам потомок. Вот и вернули его.