Именно в этой книге Гаррик Олливандер отыскал идеально, как он посчитал, подходящий ему способ.
Аль-Хазред, как и Олливандер, был артефактором. А ещё он был сильнейшим некромантом. Олливандер тоже владел некромантией, но на уровне Подмастерья, и оттого решил, что способ Аль-Хазреда будет ему по плечу.
Для изготовления воровских палочек требовалось всего два компонента — особым образом обработанная древесина анчара и части тела младенцев-магов. Разумеется, палочки с разными частями тела имели разное значение для их создателя. Лично я даже вникать не собирался во всю эту мерзость, да и Блэки не жаждали меня с нею подробно знакомить, справедливо опасаясь нанести вред моей психике. Так что эту историю я узнал только в самых общих чертах — ненамного больше, чем описывали «Ежедневный пророк», «Министерский вестник» и «Придира». Правда, Ксено Лавгуд и тут отжёг, но и об этом позже…
Итак, Гаррик Олливандер решил начать делать «воровские» палочки. Для этого он сначала отправился в Восточную Европу, где продолжалась война. Именно так он и нашел необходимое для сердцевин палочек. Мне об этом рассказали сухо — без подробностей. Только злющий, как разъярённый гиппогриф, Сири добавил, что найденного в доме Олливандера хватило бы ещё на годы и годы…
Между прочим, то, что я видел в палочке нечто живое и шевелящееся, было связано с особым ритуалом, которому подвергалась ужасная сердцевина палочек. Честно говоря, мне и этого сухого пересказа хватило, чтобы несколько ночей плохо спать. Снились мне младенцы — крохотные, розовые и пухленькие и Олливандер, который заносил над ними кривой ритуальный нож. Хорошо хоть дальше я ничего не видел — просыпался в полном раздрае. Но стоит продолжить этот рассказ…
После возвращения из Европы Гаррик отправился на Восток, где и смог разыскать древесину анчара. Более того, продавцом оказался старый знакомый его отца, которому Гаррик скормил байку о том, что хочет заняться исследованиями, чтобы хоть немного отвлечься от гибели семьи. Старый знакомый пожалел юношу и продал ему потребное количество древесины, более того, он подсказал ему некоторые приёмы работы с этим непростым материалом. Правда, эта покупка очень сильно отозвалась на кошельке Олливандера, можно сказать, совсем истощила его, поэтому после возвращения из своих путешествий ему пришлось срочно засесть за работу. Только через пару лет Гаррик смог вернуться к изготовлению «воровских» палочек.
Ох, как он мандражировал в первый раз, продавая «воровскую» палочку юному магглорожденному волшебнику! Но уже через пару дней Олливандер почувствовал, как прибывают его собственные силы — и магические, и жизненные. И он понял, что выбрал верный путь. Магглорожденные никого не интересуют в волшебном мире, а иные из них рождаются куда сильнее чистокровных. Гаррик был в восторге. Он открыл секрет бессмертия.
Он не зарывался — три, четыре палочки в год позволяли получать постоянный приток магии и жизненной силы. А то, что дети, получившие эти палочки, теряли большую часть своей магии и жизненных сил, то, что они жили недолго, то, что их характеры и поведение менялись в худшую сторону — так кого волновали магглорожденные? За столько лет Олливандер умудрился ни разу не проколоться. К тому же, случалось, что магглорожденный волшебник добивался высокого положения в магическом мире, как, например, бывший недолгое время Министром магии Нобби Лич. В этом случае Гаррик всегда находил благовидный предлог, чтобы сменить палочку на вполне обычную. Ему доверяли. В старом чудаковатом добродушном артефакторе никто не сомневался. А он сам и не понимал, как всё сильнее и сильнее скатывается в безумие.
Семьи Гаррик так и не создал по одной банальной причине — постоянная работа с древесиной анчара привела к бесплодию. Домовики, обслуживающие дом и лавку, с каждым годом тоже слабели и, в конце концов, умерли, так что постепенно лавка приобрела именно тот запущенный вид, который так поражал в каноне. А сходящему с ума старому артефактору было не до бытовых проблем, он упивался своим мнимым могуществом и бессмертием.