— Это твои таблетки, да? Ты опять их не пьешь.
Джей поджал губы. Он не хотел отвечать. Потому что Тео был прав. И потому что Тео не спрашивал.
— Голоса не настоящие. Всегда помни об этом, Джей, эти голоса не настоящие.
С раздражением Джей кивнул. Он и сам прекрасно понимал, что никаких голосов не существует — точнее, они живут только в его голове. А вовсе не между древесных стволов. Ни там, ни в рассохшихся оконных рамах, ни в траве. Но Джей все равно не мог избавиться от любопытства. Он не понимал, что шепчет этот голос, но очень хотел разобраться. Ведь это должно говорить его подсознание, правильно же?
— Будь аккуратнее, — Тео сделал глоток кофе, как будто ставя точку. Он мог беспокоиться о друге, но не хотел его контролировать — и Джей это ценил.
Но потом Тео нахмурился. И Джею показалось, он услышал где-то вдалеке карканье ворона.
Тео негромко сказал:
— Только не говори, что Эш тебя попросил.
— Нет. Я сам так хочу.
— Хорошо. Потому что если Эш… иногда он перегибает палку.
— Эй, тебе-то какое дело?
— Ты мой друг вообще-то.
— Я могу сам о себе позаботиться.
— Не сомневаюсь. Просто…
Тео запнулся, как будто не мог подыскать нужных слов, а Джей уже невольно завелся. Почему-то ему казалось, что Тео лезет не в свое дело.
Он редко злился. Но уж если злился, то у него срывало тормоза. Поэтому он сказал прежде, чем успел подумать:
— Не нужно меня нянчить. О Мие у тебя что-то не вышло позаботиться.
Это был перебор. Слишком. Джей понял в тот момент, как только сказал, но было уже поздно. Слова сорвались с его губ, они были выпущены в мир, и их невозможно забрать, нельзя исправить.
Тео изменился в лице едва уловимо. Почти незаметно. Как будто тень скользнула по его лицу и скрылась в глубине глаз. Возможно, если бы Джей ударил Тео, тот не дрогнул бы. Но не при упоминании Мии. Не при таком.
Ни слова не говоря, Тео развернулся и ушел в дом. Джей хотел его окликнуть, извиниться, сказать, что ничего такого не имел ввиду. В конце концов, смерть Мии была несчастным случаем, они все не уследили тогда за самой юной и пытливой из них.
Но Тео и без того знал, что Джей не со зла. Знал, но это не уменьшало боль, даже спустя два года.
Поэтому Джей не стал его окликать. Джею слишком сложно его понять. Его родители были замечательными людьми, у него было три сестры и брат, а в доме всегда гостил кто-то из родственников. Он понятия не имел, что такое возвращаться в пустой дом или иметь одну сестру.
Именно поэтому он не всегда понимал, когда голоса существуют только в его голове.
Взъерошив волосы, Джей сбил ногой какой-то цветок в траве. Он переборщил, но Тео не будет обижаться. Он знает, что Джей не имел ввиду ничего плохого. И уж точно не винил.
В конце концов, после смерти Мии, когда Тео едва не бросил музыку, именно Джей его хорошенько встряхнул и заявил, что, если он не хочет просрать и свою жизнь, ему стоит взять себя в руки.
Подняв голову, Джей прищурился, всматриваясь в деревья. И даже не удивился, когда услышал снова:
— Следуй за воронами, тыквенный король.
Невольно Джей дернул рукава большого мешковатого свитера и рассмотрел свою давнюю татуировку на запястье — стилизованную тыкву.
Я услышал голоса впервые, когда мне было десять. Для нашей семьи это не было чем-то необычным. Тетушка Роуз видела галлюцинации и жила с ними всю жизнь. Ну, на самом деле, жила она с таблетками, и в детстве мы очень боялись, что однажды она просыпет их в свои пирожки, которыми потчевала всех родственников. Дядя Джон вообще закончил в психушке, а кузина Эвелин страдала депрессиями.
Короче, в моей семье это было чем-то ожидаемым. Возможно, будь я старше, то расстроился, что «семейное проклятие» не коснулось моих братьев и сестер, а забрало меня. Но тогда я, наоборот, был горд. Подумать только, я слышу духов!
Родители быстро рассказали, что никаких призраков не существует. А голоса только в моей голове. Но если пить таблетки, то все будет хорошо.
Никакие напоминания в моем случае не срабатывали, и я регулярно забывал о пилюлях. Тогда снова слышал их. Каждый раз они шептали разное. Иногда просто говорили, не обращая на меня внимания.
Став старше, я понял, что это никакой не дар. Это проклятие. И мне всю жизнь придется регулярно посещать врача и пить чертовы таблетки. Если я не хочу окончить свои дни где-нибудь в психушке.
Я стеснялся своего недостатка. Думал, он помешает мне в жизни.