Он поднялся, устало повел плечами и кивнул на дверь. Но Амон потащил его к другой, что выходила в зал.
— Пусть отдохнет, — заявил Амон Джилл. — А тебе я помогу.
— Умеешь коктейли смешивать?
— Неа. Но я умею разговаривать с клиентами!
— Поговори с Сетом. И налей апельсинового сока вон тем дамам.
Гор уже выбрался из-за стойки и устроился рядом с Сетом. Тот сидел с мрачным видом и чистым виски, который не торопился пить. Амон ловко достал стаканы и начал разливать сок, устроившись перед Сетом и Гором.
Вообще-то, будучи владельцем, Сет не особо вникал в дела бара — этим занимались администраторы. Он сам если спускался из офиса, то предпочитал столик в вип-зоне, и уж точно никогда не сидел тут.
— Что случилось? — спросил он.
— Ты почувствовал, да? — восхитился Амон. — Обалдеть, всегда удивляюсь! Близкие боги чувствуют смерть друг друга, но даже у родственников это иногда сбоит, а ты всегда Анубиса ощущаешь.
— Ну?..
Судя по его мрачному виду, Сет, и в остальное время не отличавшийся терпением, сейчас растерял его последние крохи.
— Просто мигрень, — ответил Амон. — Но сильная. Мне кажется, или они стали чаще?
— Может быть.
— Из-за Дуата, да?
Амон закончил с соком и уперся руками в барную стойку, смотря на Сета. Все силы богов так или иначе завязаны на их эмоциях и сущностях, но когда Анубис получил царство мертвых от отца, то стал крепко завязан и на нем.
— Да, — кивнул Сет. — Но всё не так, как ты думаешь. Это не Дуат влияет на Анубиса, а наоборот.
— В смысле?
— Инпу боится, что не справится. Что ответственность, к которой его всю жизнь готовил Осирис, слишком велика. Дуат ощущает это и воспринимает как желание. Выскальзывает.
Амон аж замер на месте. Теперь ему казалось, что он был дураком, потому что не сопоставил простые факты и не понял, что Анубис всегда остается Анубисом: он может быть одним из самых сильных богов и легко держать царство мертвецов — но сам не уверен, что справится с этим.
Еще и Луизу Дуат не принял. Кто знает, что там за инстинкты? Может, счел Луизу слишком опасной. Может, еще что.
Зато теперь понятно, раз это всё беспокоит Анубиса, раз при этом Дуат подчиняется его неуверенности и выскальзывает… тут будешь и спать плохо, и с головной болью мучиться. Анубис просто не уверен, что у него получится — и у него правда перестает получаться.
И с Сетом Анубис явно об этом говорил.
— А мне почему не рассказал?
Амон сердито глянул на Гора, но тот тоже не казался удивленным. Пожал плечами:
— Мы разговаривали ночью. Я подозревал что-то такое.
— Нет, ну, а мне-то почему Инпу ничего не говорил?
— Не хотел беспокоить, пока ты в эйфории от личной жизни.
— Я бы всё равно его выслушал, — буркнул Амон.
Он подхватил стаканы с соком и понес их к ожидающим девушкам. Раз уж вызвался помочь за стойкой, то стоит поработать.
Амон злился, но не знал, больше на Анубиса, который предпочел молчать, или на самого себя, что не заметил очевидных вещей. В конце концов, они знакомы не первую тысячу лет.
Сет быстро ушел, наверняка у него еще дела. Амон поглядывал на часы, но время тянулось медленно — пока Джилл не закатила глаза и не послала их всех либо в зал, либо к Анубису, либо «к черту, всё равно только мешаете».
Амон не стал ее расстраивать, что черта не существует — по крайней мере, он с ним не встречался. И предпочел вместе с Гором вернуться в заднюю комнату, прихватив из бара пачку чипсов.
Анубис уже не спал. Он слушал призраков.