Глава 7. Омуты
Ранняя птаха, Кириамэ обыкновенно пробуждался первым. Порой нихонец успевал недурно размяться и отбить тренировочным клинком-дзё десяток-другой ката, прежде чем царевич соизволял нехотя продрать глаза. Однако сегодня, толком еще не проснувшись, Ёширо уловил — что-то не так. Соседняя половина кровати пуста и успела остыть. Кто-то заботливо задернул парчовый полог, оградив принца от щекочущего прикосновения первых солнечных лучей. В былые времена Кириамэ немедля потянулся бы за мечом — но теперь им ничто и никто не угрожал. Вдобавок за пологом различался малость приглушенный, но весьма бодрый голос царевича.
Пригладив разметавшиеся за ночь волосы, Кириамэ отодвинул плотную узорчатую ткань и высунулся.
Пересвет в рубахе и нижних портах сидел за столом, наворачивая с фарфорового блюда блинчики и беседуя с сидевшим напротив маленьким, размером не более кошки, лохматым созданием. Заросшая клочковатой бородой и длинными усищами мордашка существа, впрочем, была вполне человековидной — с курносым носом, тугими щеками и маленькими шустрыми глазками. Существо носило пестрый вязаный жилет и широченные короткие шаровары с прорехой на самом интересном месте, а блины потребляло шустро и с превеликим старанием. Обильно поливая их то медом из корчажки, то обмазывая красной икрой из миски. Оба едока шумно прикладывались к дымящимся чашкам — судя по плывшему по светлице нежному аромату, с кадайским жасминовым чаем.
— Доброго утречка вашей нихонской милости, — дружелюбно и зубасто осклабившись до ушей, существо повернулось на шелест ткани и помахало Ёширо недоеденным блином. Диковинное создание было местным домовым, откликалось на прозвище Малуша Доможирыча, и в былые времена оказало молодым людям немало ценных услуг. К примеру, маленький домовник ничуть не возражал против того, чтобы прибирать трупы убитых принцем Кириамэ лазутчиков. Утащенные Малушем под широкую постель мертвые тела исчезали бесследно, не оставляя по себе даже кровавых пятен на досках. Из обмолвок Доможирыча следовало, что мертвецов он переправлял на прокорм лесной нежити, не гнушаясь требовать за свежее мясцо плату золотом. Этот факт всегда повергал Кириамэ в легкое недоумение: откуда у нечисти берутся деньги? Впрочем, в удивительной стране русичей и не такое случается.
— Итадакимасси, дзасики-вараси-сама [Отменного аппетита почтенному хранителю кладовых], — откликнулся Ёширо.
— Почтенный хранитель уперся всеми четырьмя лапами и не желает пойти мне навстречу, — нажаловался Пересвет.
— Ну не обессудьте, — затряс лохматой башкой домовой. — Угробят вас за милую душу, а я виноватым выйду. Гляньте ж в окно, ранняя весна на дворе! По весне, да еще силком разбуженные, они знаете как лютуют?
— О чем речь? — Кириамэ перебрался к столу. Домовой заботливо подвинул ему тарелку с заботливо разложенными блинчиками и блюдечко с медом. — Домо аргиато [Благодарю].
— У меня идея, — объявил царевич. — Нам позарез нужно отыскать свидетелей убийства Айши. Ёж, погоди кривиться, сперва выслушай. Думается мне, ее убили выше по течению Молочной и за пределами града. Я чай, никто не станет таскаться по людным улицам с зарезанной девицей на руках? Опять же, мыслю я, душегуб совершенно не желал, чтоб труп нашли. Это вышло случайно — вода подхватила тело и увлекла вниз, к городу. Верно рассуждаю?
— Верно, — вынужденно признал Кириамэ.
— Тогда отгадай: кто знает все, что творится в реке, у реки и рядом с водой?
— То существо, которое вы именуете Водяным, — предположил Ёширо. — Речной император, разъезжающий на огромном соме. Но ты говорил, он сейчас спит.