— В чем дело, любимый, тебе не хорошо? — спросил блондин. — Что-то болит, тошнит? Может, ты голоден, родной мой?
— Я не уверен, Драко, но кажется… Давай же, веди сюда Северуса.
Муж нырнул в пустующий камин, что был в зале и уже через пять минут они с зельеваром появились у нас.
— В чем дело, Гарри? — обеспокоенно спросил Северус Принц. — Болит что-то, кровотечение открылось? Драко ничего мне не объяснил, только попросил поторопиться, и мы тут же аппарировали к тебе.
— Нет, мой организм полностью перестороился на втором месяце беременности к вынашиванию ребёнка, но я сегодня ощутил вдруг не одну жизнь в себе, а две. Осмотри меня, Северус, пожалуйста, — попросил я и погладил свой огромный живот.
Северус начал водить по мне своей специальной диагностической палочкой, не личной, а разработанной для мед работников в Академии Технологий в Америке. Она была настроена на диагностику, на сканирование по типу маггловского УЗИ, а также МРТ и других процедур.
— Крёстный, ты же неделю назад осматривал Гарри, но не увидел второй плод? — проговорил Драко и взял меня за руку.
— Возможно плод второй был спрятан за первым, а сейчас я действительно чувствую, что в твоём муже два плода. Палочка-скайнер это подтверждает, — ответил зельевар и от перенапряжения и неожиданности сел в близстоящее кресло. Даже не сел, а упал в него. — Чудеса, да и только! Не даром у Гарри такой огромный живот. После Рождества вставай с постели только по нужде, надо быть осторожным, ведь пойдёт восьмой месяц в январе. Роды должны начаться после Валентинового дня.
— Хорошо бы в сам Валентинов день! — воскликнул я. — Любовь подарила нам детей, Любовь должна помочь в День влюблённых произвести на свет.
Драко обнял меня и поцеловал в лоб, в глазах его блестели слезы радости.
— Милый, — проговорил я, — позови сюда маму и тетю Женевьеву, если она уже уложила спать Тэдди. Надо их обрадовать, а ребёнку завтра скажем.
Северус Принц тоже прослезился.
— Лили была бы счастлива, узнай она, что у тебя будут близнецы или двойняшки. Как жаль…
— Мама знает, Северус, — ответил я. — Знаете, когда на четвёртом курсе, на Турнире Трех Волшебников погиб Седрик Диггори от Авады, которую бросил в него Хвост, и когда возродился Тот — Кого — Нельзя — Назвать, тогда я боролся с Темным Лордом на кладбище, и ко мне в один миг явились души всех умерших, которых убил Волдеморт: мои родители, Барти Крауч, сам Седрик, многие другие. Родители тогда мне помогли, я взял тело друга и Кубок, который был порталом, так я спасся. А когда я пришёл умереть в лес, перед тем, как Волдеморт послал в меня «Аваду Кедавру», мне снова явились мама с папой и крёстный Сириус, они сказали, что всегда будут со мной рядом, всегда будут оберегать. Так что, Северус, Лили все знает и радуется. Но ты не можешь сказать какой пол у наших с Драко детей? — спросил я.
— Оба мужского пола, — ответил профессор, — мальчики. Выпей на ночь молоко с питающим зельем для беременных и ложись спать. Кстати, больше сексом настоящим не заниматься, опасно для малышей.
— Но минетом можно? — спросил я и подмигнул зельевару.
— Распутники! — фыркнул Северус и аппарировал к себе.
Драко обнял меня и прижался ухом к моему животу.
— Я слышу, как они пихаются в тебе, любимый, — проговорил блондин. — Сегодня виделся с Паркинсон, они окрестили маленькую Эллисон.
— Сколько уже их дочке? — спросил я.
— Полтора месяца, — улыбнулся Драко, — и вся она в Грейнджер: волосы её, повадки, смышленность, а глаза как у Пэнси, — зелёные. Красавица.