Волосы щекотали висок, дыхание обжигало. Казалось, что все вокруг – просто сон, удивительный и прекрасный. Плохие мысли улетучились, не оставив следа.
Шаг вперед, я чуть отошла назад, Кот вел уверенно, будто всю жизнь только и занимался танцами.
- Профессией может быть что угодно, - шепотом, - главное, отдавать этому всего себя, всю свою душу, и тогда все получится.
Биение его сердца будто задавало ритм. Зеленые глаза завораживали, мне казалось, что я слышу красивую тихую мелодию, настолько древнюю, что она старше самой земли, будто была всегда.
- Что это?
Он тепло улыбнулся, не опуская взгляда.
- Это колыбельная звезд.
- Колыбельная?
Шаг медленный, плавный, ровный, так мягко. Мы говорили шепотом, словно боясь нарушить громким голосом что-то хрупкое и нежное, витающее вокруг, в воздухе.
- Земля – это потерянная звезда, отделившаяся от своих сестер ради того, чтобы дать жизнь людям. Звезды скучают по ней и поэтому поют по ночам колыбельные, чтобы их сестра не забывала о них.
Звезды, словно в подтверждение его слов, стали ярче, будто бы ближе.
- Но раньше я не слышала песни.
- Ты просто не хотела ее слышать.
Неосторожное движение, и я практически упала ему в объятия.
Виновато подняв взор, встретилась с его внимательным взглядом, полным вечной иронии, мы оба как-то одновременно глупо улыбнулись, по-моему, я покраснела.
- Ты ведь мне правда не снишься?
Чешуйчатая кожа куртки под пальцами казалась теплой.
- Не снюсь.
- Честно?
Его рука ласково коснулась моих волос, чуть поглаживая, опускаясь к лопаткам.
- Честно-честно.
- Хорошо.
Запах моря и ветра, лета дурманил голову, древняя мелодия становилась яснее, понятнее, будто давно забытые слова восстанавливались в памяти, я уже могла различить отдельные фразы, иногда даже целые куплеты. Песня была очень грустной, о тоске, самой нежной тоске любящего сердца, какая лишь только может быть. И такая боль стояла за, казалось бы, пустыми словами… пусть даже они надеялись и верили.
Я не заметила, как мы остановились. Внизу простирался ночной город, над головой – звездное небо. А душа плакала.
- Лия? - Кот осторожно дотронулся до моей щеки, чуть приподнимая лицо.
- Прости, - тени от ресниц длинными ниточками легли вокруг век, - прости.
Мы молчали, слова давно уже перестали быть средством общения.
- Я пойду. - Он сделал шаг назад, отходя, неловко задев пальцами ушки, попытавшись как всегда беззаботно взъерошить волосы.
- Ты опять бежишь. От меня, от себя, от… - последние слова поглотила пустота.
Он ушел. А я осталась на крыше до рассвета.