Иордан искоса глянул на меня и снова отвел глаза, продолжив рассказывать:
- Все это мне рассказал Габриэль. Он действительно доверяет мне все секреты. Наверное, такое в каждой семье – младший ребенок самый любимый. Об этом знает только Гейб, я и Лилит. Она стала лучшей подругой Эгесихоры. Только пару сотен лет назад они из-за чего-то поругались. Женские принципы, чтоб их. Ну, пройдет еще пара веков, и они помирятся.
Сказано это было так небрежно, что я не могла не удивиться. Подумаешь, женская ссора на четыре сотни лет! Всего-то.
- После превращения в вампира Эгесихора как с цепи сорвалась. Она вернулась в Грецию и превратила своих обидчиков в камень. Своих обидчиков… и еще пару дюжин людей. Но это вышло случайно.
Я фыркнула.
- Её вторым именем стало слово «камень» на разных языках. Последние шесть сотен лет она известна как Эгесихора Стоун, - заметил Иордан. – Она жуткая женщина. Да, красивая, но жуткая. Она ворчливая, холодная и злая, как ведьма. Не в прямом смысле, а в переносном, - добавил Иордан, заметив мой возмущенный взгляд. – Стоун мужененавистница до мозга костей. Став вампиром, она стала учиться сражаться, и у неё очень хорошо получается. Она напоминает амазонку. Так что слабых мест у неё нет. Если она вызовет тебя на бой, отказывайся, не раздумывая. Ни мне, ни тебе её не победить. К крови она относится достаточно прохладно, сильной жажды у неё никогда не было. На деньги ей плевать, а лесть и лицемерие она ненавидит.
- Значит, любит правду? – спросила я, подложив под себя ногу.
- Ага, - отозвался Иордан и взял новый кусок пиццы, давая понять, что лекция закончена. – Попробуй, вкусная штука.
Я только покачала головой и встала с дивана. Пора было собираться.
Даже после заката в Каире было жарко, и Иордан позволил надеть то, что угодно моей душе. Я выбрала короткие желтые шорты, полосатую безрукавку и вьетнамки. Волосы оставила распущенным, хотя будь они подлиннее, я бы собрала их в хвостик.
Тахира холодно на меня глянула, когда мы с Иорданом вышли из номера, и направилась к лифту. Мы без слов направились за ней, а Нафрит шла чуть позади нас.
- Как там поживает Салиха? Как я по ней скучал, - заметил блондинчик на английском специально для меня.
Нафрит рассмеялась и ответила ему:
- Она все время вспоминает тебя. В основном твое имя звучит рядом со словами «осиновый кол», «задница» и «медленно».
Иордан рассмеялся и зашел в лифт следом за Тахирой.
- Кто такая Салиха? – ровным голосом спросила я. Если бы начала шептать, то надзирательницы все равно нас услышали.
Мужчина криво усмехнулся и переглянулся с Нафрит. Затем ответил мне:
- Это еще одна амазонка Стоун. Отличается кровожадностью. Я её… кхм… бросил полсотни лет назад.
- Сволочь ты эгоцентричная, - любезно заметила я. Нафрит и Иордан засмеялись, и даже на мрачном лице Тахиры промелькнула слабая улыбка.
- Я ведь и обидеться могу, - наигранно надул губы вампир. За несколько минут его настроение повысилось. Он, казалось, был безмятежен, и я не разглядела напряжения в его движениях. Вот что я называю актерской игрой.
На улице нас ждала машина. Наши надзирательницы сели впереди, мы с Иорданом сзади. Повела Нафрит, быстро и осторожно. Через час или около того мы выехали за пределы переполненного Каира. Впереди была только пустыня, жаркое солнце и шоссе.
- Стоун любит одиночество, - пробормотала я не то утвердительно, не то вопросительно.
Дом Эгесихоры Стоун был огражден от нежеланных гостей трехметровым забором. У ворот нас пытались вытащить из машины и осмотреть на наличие оружия, но Тахира что-то рявкнула, и сомнения у охранников пропали. Я не сдержала фырканья. Вампирша молча глянула на меня через зеркало заднего вида и мрачно ухмыльнулась. От такой ухмылки хотелось убежать с воплями.
Во дворе, под навесом, располагался небольшой бассейн, но сейчас он пустовал. Но в остальном пространство перед домом было пустое, лишь перед дверьми поставили декоративные растения. Очевидно, у Стоун не было вкуса, так как и внутри помещение было по-спартански пустым. И, что самое интересное, нам никто не попадался на пути.