Счастье, что они не заметили меня в окне, когда я входила, и не заметили сейчас. Поэтому мне представилась возможность внимательно рассмотреть девушку. Соня была точна в её описании. Худая, почти хрупкая, девушка не была наделена слишком бледной, молочного цвета кожей, доставшейся мне от отца. Даже с такого расстояния я видела, насколько у неё большие, встревоженные глаза. А вот прямой нос ей определенно достался от отца.
- Девушка, вы проходите или нет? – поторопил меня сзади Павел.
Я словно очнулась и уверенно зашагала к столику парочки. Удивительно, но те были настолько поглощены разговором, что даже не заметили моего приближения.
- … должны ждать. Еще слишком рано, - говорил Смольянипн.
- Но я уверена!! – настаивала девушка. – Бальтазар не поверит мне, но Аня…
- Она не такая, как ты думаешь. Твой отец её взял под свое крылышко не просто так. К тому же у тебя только слова, и никаких…
И лишь когда я села за стул, положив локти на стол, меня заметили и удивленно повернули голову. Хотя от оборотня с развитым обонянием и созданием семи рас с не менее развитой интуицией я ожидала большего.
Вместо того, чтобы вежливо поздороваться и представиться, я неожиданно перешла в режим Алины, то есть обнаглела и стала озлобленной.
- А что замолчали-то, а? – осведомилась я. – Раз уж говорите про меня, то давайте, не стесняйтесь. Мне же тоже интересно.
Теперь не было никаких сомнений, кто эта девушка. Настя почти испуганно уставилась на меня, словно я какой-то дикий зверь. Мне даже не по себе стало, но злость никуда не исчезла, лишь прибавилась.
- Ты старше меня почти на сотню лет, но, похоже, это мне придется учить тебя жизни, - заметила я, откидываясь на спинку стула. – Правило первое, сестренка: не верь слухам и сплетням. Особенно из уст этого волчары. Особенно обо мне.
Смольянин положил руку на мою и проговорил:
- Аня…
- Заткнись! – прошипела я, резко поворачиваясь в его сторону. – Что-то я под крылышком папочки слишком остервенела, и советую тебе не злить меня, потому что это чревато последствиями. Думал, я не узнаю, что та тетрадь с его жертвами из архива? Моего семейного архива.
Оборотень удивленно отпрянул и убрал руку с моей руки.
Подошел официант и ровно спросил:
- Что-нибудь будете заказывать?
Я мило улыбнулась ему, как будто это не я превратилась в Горгону мгновение назад, и сказала:
- Мне, пожалуйста, какой-нибудь легкий салат на ваш вкус и чашечку кофе.
Кивнув, официант ушел. Видимо, Смольянин и моя сестра уже заказали себе еду.
- Итак, на чем мы остановились? – вслух подумала я. – Ах да. Эти минуты будут запоминающимися. А все потому, что я искала встречи с сестрой, и делала это не для того, чтобы состроить какие-то политические интриги, а просто чтобы узнать о тебе больше. Кто ты, чем увлекаешься, что предпочитаешь в музыке, какие у тебя желания и мечты. Из рассказов Габриэля я заключила, что ты самый чистый человек в нашей испорченной семейке. И что я вижу? Ты плетешь паутину интриг за моей спиной с моим злейшим врагов из всех живых. Получается, ты еще омерзительнее, чем наш братец-извращенец.
Настя во все глаза смотрела на меня. По окончании моей речи она воскликнула:
- Нет! Все не так, Аня. Я боялась встречи с тобой… боялась разочарования от того, что еще один отпрыск Бальтазара унаследовал от него все плохое.
- Ты ведь в хороших отношениях с Габриэлем, - произнесла я. – Разве стал бы он встречаться со стервой?
Настя покачала головой и криво усмехнулась:
- Ему давно плевать на душу, на характер своих любовниц. Все, что его интересует, это их внешность. Их тело. Он говорил, что ты похожа на отца, только женская его ипостась… И что-то в его тоне сказало мне, что он увлекся тобой. А потом ты приблизилась к Бальтазару. Желание знакомиться сразу пропало.
Злость исчезла. Принесли еду. Я размышляла об этих словах, дожидаясь, когда официант уйдет, а затем устало спросила:
- Зачем же ты приехала сюда?
Настя глянула на Смольянина. Краем глаза я заметила, как тот едва заметно покачал головой. Я вновь разозлилась и, подавшись вперед, угрожающе произнесла:
- Или ты мне сама сейчас скажешь, или поговоришь позже с папочкой.
Девушка испуганно переводила взгляд с меня на Смольянина и обратно и, не дождавшись от него поддержки, призналась:
- Мне нравится твоя идея создания Совета. И я знаю, кто точно будет против неё.