Я позвала Галину к Маше, а сама направилась на кухню. Я все еще не завтракала. Аппетит был волчий, и я набросилась на еду так же, как и Маша двадцать минут назад.
За этим меня и застал Влад. Он приподнял брови и насмешливо заметил, присаживаясь на противоположный стул:
— Люблю смотреть, как ты ешь.
Из-за его замечания я поперхнулась и закашлялась. Вампир засмеялся и откинулся на спинку стула.
— Тебе наложить еды? — хмуро спросила я через несколько минут.
— Нет, спасибо, — криво улыбнулся Влад. — Я сейчас пойду в лес, найду какую-нибудь невинную зверушку и…
— Замолчи, — поморщилась я. — Не хочу этого слышать.
Влад подмигнул и вышел из кухни.
Я шла за дом, там, где располагался огород, когда услышала странный шорох из кустов. Казалось, кто-то шипит и говорит одновременно. Я нахмурилась и медленно подошла к кустарнику. Возможно, мне показалось, но привычка оставаться бдительной вросла слишком глубоко.
Я была права. За кустом сидело низкорослое существо, отдаленно напоминающее женщину-карлицу. Её всклокоченные, словно птичье гнездо, волосы были смешением каштанового и грязно-зеленого, кожа склизкая, зеленоватого оттенка, глаза полностью черные, без белков. Нос слишком длинный и скрюченный, под ним почти не видно маленького рта с заостренными зубами. На уродце были грязные и рваные лохмотья и старые поношенные лапти.
Не трудно было догадаться, кто стоит передо мной. Это была кикимора, причем самая отвратительная из разновидностей — болотная. Как можно догадаться из наименования, кикиморы живут на болоте. Они любят шутить над людьми, и часто шутки заканчиваются смертью. Этим они похожи на русалок, но те привлекают одиноких путников своей красотой, и несчастные умирают счастливыми (конечно, когда русалки не заскучают и не пожелают защекотать жертву до смерти). Кикиморы же заставляют человека блуждать по своим болотам, сводя с ума, и человек умирает в мучениях от голода и усталости.
Однако ближайшее болото в километре от нас, насколько я помню, и что же кикимора здесь, на берегу чистой реки, делает?
— Ш-ш-шоня, — тихо прошипела кикимора, оскалив свои заостренные зубы. — Ш-ш-ш-трель-ш-ш-оваааа.
Она что, пытается произнести мое имя? Вот уж не думала, что я популярна среди кикимор. По идее, они не проявляют интереса к иным сверхъестественным существам, так как в них достаточно силы сопротивляться кикиморской языческой магии. Да и вообще, кикиморы на уровне развития стоят где-то между австралопитеком и питекантропом, и крайне редко действуют не по инстинкту.
— Возвращайся в свое болото, нечисть, — буркнула я и переступила с ноги на ногу.
Кикимора зашипела и попятилась, но не убежала. Если бы я использовала молитву или, наоборот, качественную брань, то ничто бы не удержало её здесь. Но я этого не сделала — и не зря, очевидно.
— Кра-ш-ш-ная Ш-ш-ш-шапочка, — прошипела кикимора, пятясь в сторону леса. — Бойс-с-ся волков-ф-ф.
— Что? Стой! — крикнула я, но кикимора убежала.
По спине прошел холодок. Сначала убитый мною оборотень называет меня «Красной Шапочкой», затем, в тысяче километров от Москвы, это делает болотная кикимора. Неужели у меня появился враг, настолько сильный, что смог подчинить себе нечисть? Или какая-то ведьма наслала порчу? Может, стоит уехать, чтобы не навлекать опасность на своих родных? Или уже поздно?
Кто-то коснулся моего плеча, и я, развернувшись, ударила нападавшего. Нет, как оказалось, не нападавшего, всего лишь Матвея. Вампир отшатнулся и потер покрасневшую скулу, с удивлением глядя на меня.
Я с шумом выдохнула и только сейчас заметила, что задержала дыхание. Учащенное сердцебиение постепенно успокоилось, и я виновато улыбнулась:
— Прости.
В зеленых глазах Матвея не было обвинения или страха, скорее любопытство.
— Вот это рефлексы, — спокойно восхитился вампир. — И скорость впечатляет.
— Спасибо. Но не советую больше приближаться ко мне так, — предупредила я.
Матвей улыбнулся одним уголком рта и произнес:
— Ну, вообще-то, ты здесь стоишь уже около десяти минут. Я дважды тебя звал.
Я промолчала, повернув голову в сторону реки. Через некоторое время Матвей произнес:
— Мы можем прогуляться?
Я нервно пожала плечами и медленно направилась по тропе, ведущей к озеру. Матвей шел рядом, настолько близко, что иногда рукой касался моей руки, — однако никакого романтического умысла, к счастью, я не видела в этих прикосновениях. Просто слишком узкая тропа.
— Влад вчера отчитал меня за то, что я нагрубил тебе, — через пару минут произнес Матвей. Он смахнул со своей синей футболки какого-то жучка. — Он редко это делает.
— Встает на защиту колдуний? — предположила я, хотя знала настоящий смысл фразы.
Матвей криво улыбнулся и поправил:
— Отчитывает меня. Влад не относится к своим бывшим любовницам, скажем так, уважительно. Для него они — второсортные существа, как и для любого бабника. Однако тебя он уважает, если не боится.