Ой-ей, а вот это уже большая проблема. Ну кто же мог знать, что этот небольшой черный шрам окажется таким серьезным повреждением? И что мне ей ответить? И почему эти моменты жизни Питера я вовсе не помню? Блин, была бы Джессика не врачом, было бы немногим легче, а так придется врать ей, что мне, кстати, было совсем неохотно, сам не знаю почему. Нужно ответить ей наподобие ее примера с договором о неразглашении.
— Ну, Питер, я жду! — напомнила о себе женщина.
— Ну, я не могу сказать тебе кто был этим врачом, прости.
— Что? Почему? Питер, пойми, сейчас мне интересно это не только как твоей сестре, что рада, что ты избавился от этого шрама, но и как врачу. Если этот врач каким-то неведомым образом смог излечить рану от лучевого оружия инопланетной расы, что не смогли сделать многие известные доктора и клиники, то это может помочь всей медицины в целом.
Блин, а ведь логично. Кажется, я сделал только хуже. Придется вновь что-то выдумывать и врать.
— Ну, не думаю, что он может помочь всей медицине в целом.
— Это еще почему?
— У него нет диплома врача, — быстро нашелся я, отчего глаза сестры как-то испуганно распахнулись, — вернее его отлучили от врачебной практики. Пожизненно.
— Что-о-о? — протянула сестра и я услышал, как ее сердце забилось крайне быстро. — Да что надо сделать такое, чтобы врача отлучили от практики навсегда? И ты решился пойти к этому… к этому мяснику? К этому вивисектору? «Черному» хирургу? Я даже боюсь представить, как и чем он убрал этот шрам! Да как ты вообще на него вышел? Ты поступил крайне неразумно и необдуманно, Питер!
Да уж, эта женщина была крайне сердита и недовольна моим по этому поводу, и наверняка будет подозревать меня в чем-то нелегальном, и точно попытается что-то разузнать. Как быть? Была у меня одна теория, но вот пытаться ее проверить у меня не было никакого желания. Хотя, смотря в недовольные глаза этой женщины, что точно не намерена отступать, иного выбора не было. Глубоко вздохнув, я состроил самое жалостливое и обиженное лицо на которое только был способен:
— А что, ты прикажешь, мне делать? Ходить до конца жизни уродом, раз уж ни ты, ни отец не смогли мне помочь? Вот я и взялся за себя сам, иначе бы ни одна девушка и не посмотрела в мою сторону! — почти прокричал я конец фразы имитируя срывающейся голос, и вновь такие слова вызвали невиданную бурю заботы и теплоты со стороны женщины (пусть и сестры). Я точно никогда не привыкну к этому миру.
— Братишка! Глупенький! Ну что ты такое говоришь! — я вновь был стиснут в медвежьих объятиях Джессики. — Ни одна не посмотрит, пф! Алисия, вон, даже не заикнулась о твоем шраме, и твердо намерена встретиться с тобой вновь и завести серьезные отношения!
— Алисия?
— Ну да, мы же вместе работаем, не забыл? Кстати, — Джессика лукаво подмигнула, — почти всю работу мы закончили и перешли в… Хм, как бы сказать? Режим ожидания, вот. Так что, будь готов на днях вновь встретиться с моей подругой. Кстати, она тебе понравилась?
— Да. Красивая и интересная женщина, как мне показалось.
— Тебе не показалось. Алисия и правда такая. Извини если мои слова обидели тебя, — женщина поглаживала меня по голове, — но ты поступил правда неразумно. Пообещай мне, что если нечто подобное, упаси Богиня, повториться, то ты воспользуешься только помощью квалифицированных врачей с действующей практикой.
— Обещаю, — только и оставалось сказать мне.
— Вот и хорошо, — выдохнула Джессика, но отпускать меня не спешила. Несколько минут мы провели в подобном положении.