Инес и Алма гуляли по дорожкам, наслаждаясь природой. Между деревьями то тут, то там мелькали воспитанники, женщины шли рядом и вели неспешный разговор. Все было спокойно. Малыши, а с ними и некоторые постарше, играли в прятки, догонялки, кто-то прыгал по плитам аллеи, будто это были классики. Более взрослые дети разделились на группы по интересам и бродили по аллеям, обсуждая свои увлечения. Несколько девчонок набрали охапки цветов и уселись плести венки. Спустя три часа дети наигрались и слегка устали. Они расселись на лавочках в тени и пили воду, которую предусмотрительно взяли с собой имбрины. Передохнув, малыши снова приступили к играм, остальные остались отдыхать.
Шэрон пришел к ним немного позже. Теперь занимался лодочными турами всего несколько часов в день, стараясь уделять все остальное время любовнице. Этим утром клиентов у него не было и, просидев несколько часов без дела, он решил присоединиться к Алме. Ее красное платье было ярким пятном среди цветущих деревьев и Шэрон без труда нашел женщину.
Подождав, когда мисс Сапсан чуть отстала от общей компании, он обратил на себя ее внимание. Мужчина подошел к имбрине сзади и закрыл ей глаза руками, чем не мало ее напугал.
— Ох, Шэрон! Хвала Птицам, это всего лишь ты! Ты не представляешь, что я успела напридумывать…
— Но это всего лишь я. Пришел к тебе с лучшими намерениями.
Лодочник неизменно был в своем капюшоне, но Алма была уверенна, что он улыбается.
— Кажется, я не сказала ничего смешного.
— Прости, милая. Я и не думал тебя пугать.
Мужчина положил руки на талию женщины, притягивая к себе, и впился в ее губы, целуя долго и нежно. Когда у них закончился воздух, он лишь на секунду отпустил возлюбленную, а после снова наклонился к ней, намереваясь в новом иступленном поцелуе заставить ее просить о большем. Но имбрина остановила его, выставив руки перед собой.
— Прекрати! Рядом дети. И Инес.
— Они ничего не заметят, — он опять попытался добраться до ее губ.
— Ну уж нет, — женщина вывернулась из его объятий и направилась к детям. Он окликнул ее, желая все объяснить, но Алма была непреклонна. — Позже поговорим, — прервала она его, даже не оборачиваясь. По всему было ясно, что раньше обеда, а именно после него у детей было личное время, общение у них не сложиться и лодочник, расстроено вздохнув, поплелся к выходу из петли.
Часом позже, в доме Майрона.
— Не смей, слышишь, не смей приставать ко мне, когда рядом дети, — зло прошипела Алма, как только смогла остаться один на один с любовником по возвращению в особняк.
Женщина нависла над Шэроном и пристально смотрела на него. Мужчина не привык видеть злость в любимых глазах и не знал куда себя деть под ее взглядом. Эта небольшая растерянность и непосредственная близость Алмы сбили Шэрона с толку. Он пытался держать зрительный контакт, но взгляд непроизвольно опускался немного ниже, туда где заканчивался вырез ее платья. Сегодняшний наряд имбрины отличался довольно глубоким декольте, которое так и манило лодочника.
— Милый, у меня глаза выше, — тон Алмы стал еще жёстче.
— Дорогая, пожалуйста, успокойся, — мужчина встал и попытался обнять возлюбленную.
— Я очень спокойна, — она резко убрала его руки и сделала несколько шагов назад, — в отличии от вас.
— Алма, всего лишь хотел тебя поцеловать… — попытался объясниться он.
— Вы хоть иногда думаете о чем-нибудь кроме того, как переспать со мной? — недовольно бросила Алма. Любовь, любовью, она, конечно, испытывала сильные нежные чувства к Шэрону, но и правила этикета столь нагло игнорировать не могла. А он, не обращая внимания на ее просьбы, очень настойчиво проявил повышенный интерес к ней, хотя Алма сразу сказала, что не хочет обнародовать их отношения. Сегодня все перешло допустимые рамки. И она решила его проучить. — И с этого дня вам придется умерить свой пыл, мистер Шэрон, — выделяя обращение, сказала Алма. И ушла, оставив мужчину наедине с его мыслями.
Придя после обеда в гостиную, Инес и Алма застали там большое оживление. В дом прилетела одна из имбрин, которая уехала из Лондона еще месяц назад. Ее звали Клара Ют Сиалия. И она искала подопечных. Дело в том, что когда твари напали на ее петлю, они нашли не всех воспитанников. Трое детей, Пайпер Сатон, Феликс Хамфри и Нико Остерман, не были пойманы и остались в Доме. Как она предполагала, Феликса не заметили благодаря его странности — мальчик был невидим, а Пайпер и Нико избежали участи остальных так как тем утром раньше остальных ушли в лес. Твари не знали точное количество детей и поймав остальных, решили, что это все странные жители Плимутской петли. Мисс Сиалия очень беспокоилась и искренне надеялась, что Пайпер, как самая старшая из оставшихся, смогла удержать мальчиков в прошлом и они не вышли из петли. Ведь каждый из них прожил в петле достаточно, что бы состариться уже через пару дней в настоящем.