- Смотря кому, Казирим. Ему, - он кивнул в сторону наложника, - может и не поверит. А мне, своему сыну… Испытаем судьбу?
Советник стоял, возмущенно переводя взгляд с наложника на принца, потом сплюнул на пол и ушел, бормоча проклятия в адрес обоих.
На несколько секунд в саду воцарилась тишина.
- Что с ней? - спросил, наконец, принц, указав на девушку на полу.
- Просто обморок, - сцепив зубы из-за надавившего на простату плага, Дженсен присел рядом с Асиарой. Появление принца стало неожиданностью и в какой-то мере спасло его. Потому что он не должен был так себя вести и мог поплатиться за несдержанность… Халед его спас. И это было странно. Как бы прекрасен гарем не был, в нем жили бесправные рабы и им об этом всегда напоминали. Асиара была впечатлительной девушкой и в обморок упала практически сразу - сказались нервы и наркотическое воздействие кальяна.
- Я помогу, - сказал Халед, подходя.
- Не стоит, господин. Ты и так сделал больше, чем следовало, и еще неизвестно, как отплатит за произошедшее тебе Казирим.
- Или отыграется на вас.
- Да, - Дженсен сам подхватил подругу на руки и повернулся к принцу. - Благодарю тебя за помощь. Мне нужно уйти, если ты не против.
Однако уходя, он не выдержал, обернулся и спросил:
- Господин, ты сейчас уйдешь?
- Так тебе все же нужна моя помощь? - выгнул бровь принц.
- Да. Нет. Не особо, - последнее слово он почти простонал, сказалась лишняя нагрузка. - Но я бы не отказался, - без какого-либо подобострастия признал Дженсен. Все же девушка весила больше, чем пушинка, а его руки были не столь сильны, как руки принца. К тому же не хотелось признаваться самому себе, но желание провести рядом с принцем хотя бы несколько лишних мгновений было слишком сильным.
Халед с оттенком интереса оглядел наложника с головы до пят. После чего подошел и молча забрал девушку.
- Мы отнесем ее в гарем. А потом вернемся. Мне не нужны проблемы. Тебе тоже, - сказал принц и, не дожидаясь ответа, пошел вперед. Дженсен раздосадовано пошел следом.
Идя позади принца и оглядывая его тело, Дженсен уже скрипел зубами от ощущений, даримых плагом, и клял себя за безрассудство, которое тянуло его подойти к мужчине и хотя бы коснуться этого большого сильного тела.
Принц был сложен как бог и это сводило с ума. А еще равнодушие и невнимание. Дженсен за годы жизни в гареме привык к похоти в глазах приходящих сюда и, пожалуй, кроме распорядителя, Халед был первым, в чьих глазах не зажглось желание. Это странным образом задевало.
В покоях гарема уже повсюду разносились характерные звуки и стоны сквозь легкую музыку. Музыканты тут были всегда, они играли даже в пустых комнатах, потому что в любой момент мог прийти шейх или его сын, или же те, кому было позволено открыть эти двери с позволения властителя.
Дженсен повел принца в комнату, где спали три девушки и его подруга. Уложив Асиару на подушки, Халед повернулся к Дженсену и, наверное, впервые внимательно на него посмотрел, прямо и открыто. Дженсен под этим взглядом замер и не смел произнести ни звука.
- Тебя как зовут? - спросил Халед.
- Дженсен.
- Любимчик отца? - ему хотелось подтверждения своей догадке. И он ее получил в виде кивка. Смазливое лицо. Хотя, впрочем, если парня умыть, возможно, оно станет просто красивым. Красивые мужчины в этих землях были редкостью, поэтому большая часть гаремных мальчиков была привезена работорговцами из северных земель. - Вернемся обратно. Отец ждет, что ты вернешься. Не стоит разочаровывать его.
Новый кивок. Ему показалось или в зеленых глазах промелькнуло разочарование? Он усмехнулся про себя. Ему только этого не хватало. Через два-три дня он уедет. Он изначально не собирался приезжать, но пришлось.