Том, будто прочитав мысли приятеля, вдруг сказал:
- Эндрю, ты получишь эту роль. Верь мне, так и будет. Нечего здесь переживать и сомневаться.
- Откуда тебе это знать? - хмыкнул Эндрю недоверчиво.
- Я просто знаю. Ты талантлив. Я видел тебя во время твоих репетиций и поверь, именно таким я и представлял себе принца Датского. А если тебе вдруг понадобится помощь - можешь на меня рассчитывать. Ты помог мне, так что за мной должок, а я свои долги привык отдавать.
- Да перестань, - Эндрю махнул рукой. - Какой там долг. Ты ничего мне не должен.
- Нет, должен, - упрямо настоял Том. - Об этом мне судить - и точка.
Продолжая дружески препираться, приятели нашли, наконец, малый зал, где проходило прослушивание. У дверей уже толпились молодые и взволнованные актёры, такие же, как Эндрю претенденты на роль Гамлета. Эндрю узнал, после кого ему идти и отошёл к окну, чтобы в миллионный раз повторить текст.
Том же куда-то подевался, но Эндрю это не слишком заботило, он весь был поглощён своими мыслями и переживаниями о предстоящем прослушивании.
Обычно сотни тысяч сомнений и колебаний разрывали его в такие моменты, как сейчас, ему всегда не хватало уверенности в себе. Эндрю был скромным парнем и эта его черта очень часто мешала достичь желаемого, ведь конкуренты в большинстве случаев оказывались более напористыми и даже нахальными, брали своё, если надо, силой и наглостью, на что Эндрю способен не был.
Но сегодня в голове Эндрю будто поселился чей-то чужой голос, который вмешивался в течение его мыслей и, стоило лишь тени сомнения промелькнуть в мозгу, тут же давал о себе знать, уверяя: “Ты - лучший! Ты - самый достойный и талантливый из всех! Тебе никто в подмётки не годится! Эти актёришки должны лизать твои пятки, куда им до тебя! Ты - истинный принц, и всегда помни об этом!”
Эти мысли никак не могли принадлежать ему и Эндрю прекрасно это понимал. Так откуда же они взялись? Загадка. Однако, что бы это ни было на самом деле - оно работало. Сомнения и тревоги были изгнаны из его сознания и Эндрю ощущал уверенность в своих силах и таланте.
Наконец, подошла очередь Эндрю зайти в зал для прослушивания.
Он вошёл и направился к сцене, куда вёл путь среди кулис, как вдруг услышал чей-то разговор, доносившийся из глубины зала. Аккустика была такова, что, хоть и негромко, но всё же слова были чётко слышны. Эндрю замер, прислушиваясь.
- Вот этот парень, как, бишь, его…
- Патрик?
- Да, высокий, светловолосый, он мне понравился. Думаю, берём его.
- Так что, всех остальных отправить? Прослушивание окончено?
- Ден, мы уже сотни три человек просмотрели, ну согласись, этот был самым убедительным. Сил моих нет больше этим заниматься.
- Хорошо, хорошо, сэр, как скажете. Я тогда пойду, найду этого Патрика, если он еще не ушёл, а остальных попрошу разойтись.
Эндрю мгновенно прошиб холодный пот, а внутри всё будто сковало льдом. Он просто не мог поверить, что всё вот так вот окончится и свою роль он не получит. Ведь это была ЕГО роль! И никто другой не должен был её заполучить! Он начал судорожно соображать, что делать, и тут услышал:
- Прошу прощения, сэр, вы говорили сейчас о Патрике Бернсе? Окончившем Британскую театральную школу? Не так ли?
- Да, именно о нём, а в чём, собственно, дело? И кто вы такой?
Эндрю выглянул из-за кулисы, чтобы посмотреть, кто это говорил, и увидел двух мужчин, сидевших в глубине зала. Один был немолод, одет в солидный и явно дорогой костюм и носил очки в золотой оправе. Второй был значительно моложе, полноват и держал в руках толстую папку с бумагами, видимо, анкетами претендентов на роль. По всей видимости, это были режиссёр и его помощник. Чуть дальше от них, в проходе стоял… Том. И он ответил:
- Меня зовут Том Майклсон, я учился с Патриком в театральной школе и хорошо его знаю. Кстати, если вы ищете его, то он еще не ушёл, я видел его в мужском туалете.
У Эндрю спутались мысли. Что Том такое говорит? Какой Майклсон, какая театральная школа? Что происходит вообще?!