— Попытка — не пытка. Но я не могу просто так сближаться с Эдвардом. Я хочу вернуться в свой дом. Хочу быть ближе к свой дочери.
— Понимаю… Ты в первую очередь думаешь о Мелиссе.
— Разумеется. Как ты сама догадываешься, разговориться с ней где-то вне дома у меня точно не получится. Даже в Интернете Мелисса крайне осторожна с незнакомцами. А если она пожалуется Эдварду? Нет… Это может стать провалом.
Кэтрин поддержала моё решение, и уже через несколько часов я стояла у ворот собственного дома, ожидая, когда меня примет Берта. Я не надеялась быть узнанной и не собиралась открывать ей правду. Но вместе с тем именно Берта могла поддержать меня, оказать необходимую для меня поддержку. А помня о её добром сердце и стремлении помогать всем, кто нуждался, в тот момент я искренне верила в неё. Как и в успех своего рискованного плана.
Выйдя ко мне, домработница несколько удивилась визиту незнакомого ей парня, утверждавшего, что он хорошо знал Джулию. Настолько хорошо, что та даже отправила ему письмо, где пообещала устроить на работу. В своём собственном доме.
— Но… Джулия ничего мне не говорила о вас, мистер Мендоса, — Берта в замешательстве смотрела на гостя, — и я не помню, чтобы у неё были друзья в Сан-Диего. Как, говорите, зовут вашу тётку?
— Глория. Они выросли вместе… В приюте, — я сочиняла на ходу, понимая, что должна как-то убедить Берту, — потом мою тётю удочерили и увезли в Сан-Диего, а Джулия… Она писала ей очень редко, и встречались они всего раза три, наверное. И вот недавно, когда я потерял работу…
— Понимаю. Джулия была хорошим человеком. Она любила помогать людям.
В этот момент губы Берты дрогнули, и мне страстно захотелось обнять её, прижать к себе. А после сказать ей правду. Но нет… Не время. Нужно думать о другом. Совсем о другом.
— Берта, я же сказал… — мои мысли резко оборвал знакомый голос. До боли знакомый. Эдвард стоял прямо передо мной. В чёрном костюме, с зачёсанными назад волосами. Он смотрел на меня вопросительно, словно желая понять цель моего визита. Теперь он был здесь хозяином, я — непрошеным гостем, которого в любой момент могут выставить за дверь.
Берта вкратце объяснила ситуацию, а я, наблюдая за реакцией Эдварда, предвкушала крах своего не до конца продуманного плана. Теперь я не смогу сблизиться с мужем, не смогу быть рядом с Мелиссой… Эдвард не поверит в мою ложь. И даже прочитав письмо, увидев мою подпись на бумаге, он вряд ли решит помогать незнакомому для него парню.
— У Джулии не было подруг в Сан-Диего, — он решительно шагнул в мою сторону, а в его взгляде я уловила сильное пренебрежение. И как я только смогла поверить высокомерному лгуну, эгоисту, извращенцу, преступнику? Как могла не увидеть его истинную натуру?
— Вот письмо, — я изо всех сил пыталась унять волнение, — прочитайте. Джу… Миссис Бёрк сама написала мне его. Там даже есть её подпись…
— Джулия уже лет двадцать как не пишет такие письма, — мой супруг поморщился, однако письмо всё же взял, быстро пробегаясь по нему взглядом, — ну да, почерк вроде её… И подпись тоже. Странно… Ты откуда вообще приехал, парень? Из Северной Кореи? Почему моя жена не могла написать тебе в Интернете?
— Я… я почти не пользуюсь Интернетом. Не нравятся мне эти емейлы, почтовые ящики… Да и не с кем мне там переписываться… А миссис Бёрк иногда моей тёте писала. По старой привычке, знаете. Тётя любит бумажные письма…
Я резко замолчала, понимая, что объяснений вполне достаточно. Моя ложь становилась всё менее правдоподобной, а недоверчивый Эдвард вполне мог раскусить меня. Вернее, заподозрить во лжи. Понять, что Карлос Мендоса никогда не был знаком с Джулией.