— Подумай, парень, тебе самому так будет выгодно. Ты же недавно говорил, что снимать квартиру для тебя дорого. Вот я и подумал, что тебе мой вариант понравится. Ведь Берте нужна помощь только с тяжёлой работой. С готовкой она и сама неплохо справится.
— Я подумаю, мистер… — это всё, что я смогла тогда ответить, после чего Эдвард ушёл, ни разу не оглянувшись в мою сторону. Что же означало его предложение? Мой бывший муж решил позаботиться о Берте? Посочувствовал несчастному мексиканцу? Или же…
Остаток дня был наполнен размышлениями. Давать конкретный ответ я вовсе не спешила, как и обсуждать данный вопрос с Бертой. Прежде я хотела поговорить с Кэтрин, выслушать её мнение, получить вразумительный совет.
Впрочем, советов от подруги я так и не услышала. Узнав мою новость, Кэтрин сразу сказала, что решение в любом случае остаётся за мной. Вот только на старые грабли наступать снова не стоило. И терять голову, чересчур увлекшись возмездием.
— Я думаю только о дочери, Кэт, — её замечание обидело, словно ударив по больному месту, — а близость с Эдвардом мне нужна лишь как часть моего плана. Только так я смогу получить нужную мне информацию.
— Тогда отлично, — как-то недоверчиво ответила Кэтрин, — и не вздумай больше страдать из-за этого…
— Да не буду я из-за него страдать! Это он… Он должен страдать, Кэт! И, пожалуйста, не надо намекать на мои чувства к Эдварду. Ведь теперь я даже не женщина! А значит спать с ним, познавая прелесть однополой любви, я совершенно не горю желанием. Откровенно говоря, мне неприятно даже думать о такой близости.
Произнося это, я была честна со своей подругой. То есть почти честна. Ведь невзирая на сохранившиеся из прошлой жизни чувства к Эдварду, одна мысль о связи с ним, об интимной близости, казалось мне отвратительной. Но выбора не оставалось. И хотя на тот момент я почти смирилась с безразличием Эдварда, отказываться от планов я вовсе не собиралась.
Я переехала на другой день, считая, что затягивать с этим попросту не имело смысла. Вдруг Эдвард передумает, откажется от своего щедрого предложения? Впрочем, как выяснилось, помощь Берте была действительно необходима, а приходящие, временные служанки — не выгодны для Эдварда. Теперь он старался экономить, внушая Берте и Мелиссе, что бизнес Фрэнка переживал временные трудности. Вот только на себе и своих любовниках он, скорее всего, экономить даже и не думал.
Первый вечер в доме я коротала в одиночестве, бесцельно бродила по нему, пытаясь привести в порядок свои мысли. Желая отвлечься и хоть немного успокоиться, я направилась на кухню, где ещё днём приметила вазу с фруктами. Захотелось съесть киви, которые я просто обожала с детства. Руки сами потянулись к хрустальной вазочке, и уже через пару мгновений я наслаждалась сочной, кисловато-сладкой зелёной мякотью…
— Ты тоже ешь неочищенные киви? Прямо как моя мама! Она никогда не чистила шкурку, утверждала, что в ней много витаминов…
Я испуганно обернулась. Мелисса! Она стояла передо мной, вопросительно глядя в мою сторону. Ощущения были не из приятных. Меня словно поймали на месте преступления.
— Прости, эти сравнения неуместны, — дочь резко отвернулась, направляясь к холодильнику, — я не должна была такое говорить.
— Тебе её не хватает, не так ли? Ты очень грустишь по своей маме?
— Конечно… — она с грустью вздохнула, открывая упаковку с йогуртом, — иногда я смотрю на её цветы, и мне кажется, что это она за ними ухаживает. Спускается с небес и… Впрочем, я опять говорю ерунду. Эдвард не любит такие разговоры. Он вообще не понимает всего этого. Ну про жизнь после смерти, реинкарнацию и всё такое. Считает, что всё это глупости, предрассудки, фантазии.
— Ну, а ты? Ты сама в это веришь?
— Не знаю. Я часто думаю об этом, но… Скорее всего, Эдвард прав. Мне просто хочется так думать. Хочется верить, что от мамы хоть что-то осталось. Душа, сознание, какая-то её частичка. И пусть я никогда не увижу её, мне всё равно было бы легче знать, что она где-то существует. На небе, в другом измерении…