«Ты уже моя…»
— Нет, отпусти! Я все сделала! Я сделала, как ты просил, оставь меня в покое! — я кусаюсь и царапаюсь, продолжаю кричать, но меня не отпускают, сквозь этот жестокий шепот слышу другие, ласковые слова, произносимые нежным голосом.
— Майк, успокойся, прошу, успокойся. Это лишь я — Азирафаэль. Все будет хорошо, — не унимался ангел.
Мотаю головой, продолжая дёргаться в припадочном испуге. Меня хватают сильнее и теплая ладонь прислоняется к моему лбу, разгоняя ужас и панику. Мужчина обнимает меня крепче, целуя в макушку, продолжая гладить по лицу, окружая лёгким желтоватым свечением. Я успокаиваюсь, прижимаясь сильнее, боясь вновь оказаться в страшном кошмаре. Вскоре я полностью угомонилась, но ангел продолжал обнимать мое ослабевшее тело, поглаживая по голове и укачивая, как маленького ребенка.
Просто дайте мне уколоться. Всего лишь один укол или порошок, или таблетку. Что-нибудь. Я не хочу чувствовать эту слабость и беспомощность. Утыкаюсь носом в ворот кремовой жилетки, вдыхая аромат корицы и какао. Азирафаэль осторожно отстраняет меня от себя, вглядываясь в мое покрасневшее лицо. Нет никакого Хастура, нет рек крови и страха. Только холодный взгляд серо-голубых глаз.
— Полегчало? — и не было всё ещё теплоты в его взгляде, лишь жалость, которая обращена к инвалидам.
Просто киваю. Меня усаживают обратно на скрипучую постель. Азирафаэль пододвигает ближе кресло к кровати и садится в него.
— Как давно… — ангел отвёл взгляд смутившись. — Ты принимаешь наркотики?
— Ты знал, что такие вопросы неприлично задавать девушкам? — усмехнулась.
— Я серьёзно, Майк. Мы можем тебе помочь. Ведь это лечится, терапии…
— Так, остановись! — провожу рукой по мокрому лицу. — Я принимаю наркотики не из-за кайфа. Ох, ненавижу исповедоваться… — чувствую, что ангел берет меня за руку, громко выдыхаю. — Послушай, я не врала насчёт того, что могу читать мысли. Ты сам все видел. Моя семья… Это огромная династия ведьм. И вот у каждого было что-то. Мама отлично гадала по руке и могла предсказать с точностью до цвета глаз будущего ребенка, Агнесса Псих предсказывала будущее, сестрёнка Анафема видит ауру… Что?! — я заметила удивленный взгляд, и это меня немного возмутило.
— Ой, прости, я просто потрясен. Ведь в какой-то степени благодаря Агнессе Псих и Анафеме… Ты родственница этих ведьм?! Потрясающе! Сестра тебе говорила, что помогла предотвратить апокалипсис?! — в глубине небесных глаз скакали игривые зайчики, язык не повернется этот детский восторг назвать чертятами.
— Ну, что-то такое проскальзывало, но я думала это ее больная фантазия. Тогда спрошу напрямую: ты ведь ангел, я права? — подгибаю ноги под себя и сажусь по-турецки, однако рук не отнимаю.
Азирафаэль разжал пальцы и слегка отстранился.
— Ой, вот только не смей сейчас отнекиваться. Мы и так зашли на щепетильную сторону разговора! — вот только попробует уйти от ответа — врежу, не шучу.
— Да, я ангел. Ты бы и так это узнала. Раз родственница Анафемы. — мужчина отвёл взгляд в сторону.— Ты не закончила рассказ.
— Ну да. Боже, как душно, — стоило мне это сказать, мужчина мигом принес новый стакан воды. Сделав несколько глубоких глотков, продолжила. — В общем, мне досталось это. — стукаю пальцем по своей голове, попутно наслаждаясь звоном браслетиков на руке. — Сначала ничего, но с каждым годом все хуже. Понимаешь, это невыносимо. Я слышу их всех, так много, и говорят все разом. Представь себе маленькую комнату, и в этой комнате говорят все разом, их никак не заткнуть. Так вот, они пиздят в моей голове двадцать четыре на семь! Я нашла способ только всеми этими препаратами заглушать этот гул, хоть не на совсем. Невозможно избавиться от этого полностью. Но благодаря наркотикам, я способна заглушить их, сделать громкость тише, понимаешь? Ты же ангел, так давай, скажи, что ты можешь излечить меня! — последнее было сказано на эмоциях.
Азирафаэль прослушал все внимательно. Сделал выводы и кивнул сам себе.
— Нет, — огорчил ты меня, приятель. — Это не болезнь, это дар Божий. Я не имею права идти против слова Господнего. — мужчина понурил голову. Мне даже жалко его стало.
— Ну и хрен с ним. Я и не надеялась, что ты можешь мне помочь. — натянуто улыбнулась, стараясь разбавить эту меланхолию.