Тихо шурша своими одеяниями, скрывающими почти все тело, кроме лица, к малышке подошла женщина. Лицо её — холодная маска, настолько оно безэмоционально. Девочка вздрогнула, но не испугалась, она знала, что ее найдут. Поэтому отнекиваться не было никакого смысла. Русоволосая быстренько вытерла слезы и посмотрела на высокую сухую женщину. Та постаралась мягко улыбнуться, но получилось криво, отчего лицо приобрело больше пугающих черт.
— Сестра Адель. Почему Господь не наказывает сразу тех, кто творит зло? — малышка подняла взгляд своих синих глаз на монахиню.
— Потому что зло и добро должны быть уравновешены, дитя, но каждый, кто посмел грешить, будет отвечать за свои злодеяния перед Богом, — холодно ответила женщина, протягивая свою жилистую руку девочке.
— И как это происходит? — не отступала русоволосая, идя под руку с сестрой Адель в девичьи спальни комнаты.
— Суд. Где душу человека взвешивают на добрые и плохие поступки. Если человек при жизни совершал много добра и практически не делал зла, то он будет прощен Богом, и вознесется к Райским вратам. Но если душа хранила лишь злобу, то Господь такого человека отправляет в Ад, — голос звучал замогильно холодно, отражаясь от высоких потолков и разносясь в темном коридоре.
Маленькая девочка сильнее прижала куклу, от которой оторвали одну руку и вырвали глаз.
— Сестра Адель, в Аду очень страшно?
— Душа, попав в Ад, будет мучиться и гореть вечно в котлах чертей. Вот, что такое Ад. — женщина отвечала спокойно, привыкшая к любопытству подопечных детей, эти вопросы малыши задают постоянно, где-то сто раз на дню. Монастырь учит смирению, поэтому Адель, как одна из самых прилежных монахинь, всегда могла дать ответ.
Русоволосая девочка сильнее сжала пальцы сестры и крепко задумалась над следующим вопросом.
— Если я не прощу своих обидчиков, Бог посчитает это за грех? — малышка взглянула на сестру снизу вверх, встречаясь с пронзительными ясными серыми глазами, где читалось бесконечное прощение, смирение и спокойствие.
— Да, Селеста. Обидчики всегда получат по заслугам, Господь все видит. — Адель опустилась на корточки перед девочкой и взяла с ее рук порванную куклу. — Милая, в твоём сердце всегда должно быть место прощению, бесконечная любовь к Богу и ближним своим. Твою куклу мы починим и зашьем, а если бы ты решила отомстить тем детям, то свою душу уже так не починила бы. Ты поступила верно, что просто ушла. Ты молодец, Селеста. — Адель притянула девочку к себе, крепко прижав к груди. А малышка, наполнив свое сердце ясным добрым светом, улыбнулась, обрадовавшись словам похвалы от прислужницы.
Шейла открыла глаза и ещё очень долго смотрела в потолок. Сон никак не оставлял ее мыслей. То, что она видела, было ее детством? Или же это игра воображения и фантазий. Точно сказать невозможно. Но на душе разлилось необъятное тепло. Да такое, что хотелось обнять весь мир.
На следующий день после разговора они с Азирафаэлем не пошли в полицию, как и на завтрашний, и на послезавтрашний. У нее появилось пара очень элегантных платьев, выделенная комната, которую она тщательно вымыла от хлама, скопившегося там, спала пока на диване, но добрый хозяин магазина уверял, что у девушки появится своя кровать. Мужчина, как по волшебству, приносил ей милые безделушки, расчёску, вкусно пахнущие шампуни и прочую мелкую утварь. Шейла стала официальным сотрудником магазина. Ну как, документов пока не было, но это неважно. Она получала зарплату, будто совершенно нормальный человек. Это все приятно, однако в то же время оба считали это немного неправильным. Шейла не хотела покидать магазинчик как можно дольше, а ангел не хотел ее отпускать. Лицемерие и добродетель в одном флаконе. Оба обманывали друг друга, в принципе, как и себя.
«Вот, да, точно, завтра сходим.»
«Ох, пошли зайдём в ту булочную, а потом сразу в полицию!»
И это могло продолжаться до бесконечности. Азирафаэлю, по-видимому, было очень жаль эту девушку, хотя он ощущал что-то вроде уюта и домашнего тепла, чего с ним никогда не было. Ему нравилось, что Шейла не навязчивая, хорошая хозяйка и совершенно не придирчивая. У Кроули всегда была своя оранжерея, а у ангела не было никого. Так почему эта дама не может некоторое время пожить с ним, совсем чуть-чуть?
Кроули заколебался. Нет. Кроули заебался! Он обчистил весь город, каждый уголок! Даже за город выезжал! Морг, больницы, притоны и полиция! Нигде!