Молодая женщина принесла с комнаты подушку и осторожно подложила под голову мужчине, сняв с себя покрывало, накрыла им демона. Такой холодный. Змеи ведь хладнокровные существа. Бессознательно, пока синеглазка проводила все манипуляции, Кроули потерся об ее теплую ладонь щекой и, улыбнувшись чему-то во сне, мило засопел. От этой картины в груди у девушки потеплело. Без задней мысли бывшая монахиня ласково провела по топорщимся медно-рыжим волосам ладонью, умиляясь с неземного существа. Он сейчас совсем не походил на демона. Скорее на уставшего трудоголика, каким на самом деле не являлся. Острые черты лица, морщинки у губ и глаз, взъерошенные огненные волосы и даже татуировка сейчас выглядели очаровательно. Селеста мягко улыбнулась и осторожно провела по прохладной щеке мужчины. Она ушла в свою комнату, чтобы доспать.
Лучик солнца пробрался сквозь щель между темных штор, нагло светя прямо в закрытые глаза демона. Кроули подскочил в своем кресле, словно его током ударило. Пробуждение после крепкого сна не самое его любимое занятие. Черт. Как же затекли мышцы. Мужчина покрутил шеей, несколько раз там что-то хрустнуло. М-да, погрешности человеческой оболочки. Хрупкость людских тел поражала, чуть что — сразу хруст, треск, растяжение, зуд. На пол упала подушка и покрывало, мягко соскользнув с тела мужчины. Стоп, он не помнит, чтобы укрывался, а уж тем более, подкладывал под голову подушку. Демон смотрел на упавшие постельные принадлежности так, как будто не верил в их существование в целом.
— О, эм… Доброе утро, прости, я не знала чем заняться, ты же не против, что я тут решила убраться? — Кроули повернул голову, замечая Селесту.
Хотя убирать в целом было нечего — квартира отличалась особенной чистотой, даже излишним минимализмом.
Блондинка стояла со шваброй (Великий Сатана, где она ее вообще нашла, он же никогда не приобретал швабры!) и половой тряпкой в руках. Синеглазка одета в ту же одежду, что и вчера — черная рубашка, которая сейчас смотрелась на ней особенно сексуально в тандеме с ее занятием. Стоять, что она сказала? Уборка? Какая ещё уборка?
— Ты могла этого не делать, мне этого не нужно, и что у тебя за тряпка? — Кроули изогнул одну бровь, рассматривая несостоявшуюся уборщицу с интересом.
Селеста покраснела, отводя в сторону взгляд, а швабру с тряпкой пряча за спиной.
— Ну, эм, я подумала, что не стоит пропадать добру. Все равно мое платье испорчено, ты сказал выкинуть… По началу я так и сделала, а утром подумала, что могу прибраться, вот и порезала его… — именно в этот момент ей, по странным причинам, стало стыдно.
В магазине у Азирафаэля за такое своеволие она была только горда собой, а тут словно делала что-то не так. Демон только больше удивился, округляя глаза. Он ещё раз обвел взглядом гостью, пытаясь понять: шутит она или нет. Нет, не шутит, вон, и ведро же где-то откопала. Чудачка.
— Ох, прости, а я уже и цветы полила. — Селеста стала нервно теребить край рубашки, отчего та задралась выше. — Никогда не думала, что у демона может быть целая оранжерея, они красивые и очень… М-м-м… Очень зелёные. — девушка опустила взгляд в пол.
По позвоночнику мужчины пробежался электрический ток.
— Ш-ш-то ты сделала? Полила? — зашипел демон.
Селеста вздрогнула, осознавая, что сделала что-то не так. Но земля была суховата, вот она и подумала, что стоит полить. Она ухаживала при церкви за растениями. Не стоило было влезать?
Мужчина подскочил с места, направляясь в свои угодья растений. Из комнаты с фикусами, пальмами, агавой, аглогемами и прочими «ми» послышался просто сумасшедший ор.
— Не-е-ет! Ну, не-е-ет! Нет, нет, нет! Зачем? Зачем? Зачем?! Все труды Сатане под хвост! — взбешённый Кроули влетел обратно в гостиную, хватая Селесту за руку и приводя в оранжерею. — Ты посмотри! — тыкал мужчина в лепесток пальцем, при этом его змеиные глаза буквально горели от ярости.
У синеглазки даже сердце замерло. Что не так с этим цветком, все же в порядке. От страха бывшая монахиня вся сжалась и затряслась.
— Пятно, мать твою! Ты их задобрила! Я столько времени держал их в ежовых рукавицах, а ты решила задобрить! Вот и распоясались! — с пеной у рта верещал демон.
Вот вам и утречко доброе.
Цветы, услышав крик своего хозяина, задребезжали, а лепестки зашевелились в страхе. Селесте казалось это несправедливым, это же всего лишь беззащитные растения, а он орет, как будто они посреди комнаты обосрались, и она в придачу с ними.
— Прости… — вновь повторила Селеста, совсем опуская голову.