Сотня складок прорезали лоб мужчины. Глаза на миг потухли, больше не светясь золотым цветом надежды.
— Я продолжаю чувствовать в тебе необъяснимую силу, не принадлежащую тебе. Вернее, остатки… Именно их я чувствовал в видении!
— О чём ты говоришь? — Эрик стиснул зубы. Неужели Жрец не понимал, что ему надо торопиться?
— Когда-нибудь ты поймёшь, мальчик мой, что все Фениксы превращаются в пепел, какими бы великими они ни вошли в историю. Однако, чья-то смерть превращает слабого человечка в истинного лидера… и следующего Отца Кали.
Вечеринка продолжалась. Её отголоски слышались за пределами стен, создавая иллюзию живности. Если бы Эрик лично не лицезрел построенный ад, никогда бы не поверил в злобу Академии.
Юноша влетел в окно, уже на ходу срывая с себя униформу. Крылья прорезали ткань на спине, из-за чего она больше никуда не годилась. Хотя без неё вполне можно прожить один несчастный день. Сегодня посвящение — день, когда можно полностью проходить в парадной, и тебя ни в чём не заподозрят. Однако Нейт подмечала абсолютно любые мелкие детали. Ей не составит труда сопоставить каждый его промах и сложить цельную картину предательства лучшего друга.
Переодевшись обратно в парадную форму, Эрик уселся на кровати, потрепав спящего Аластора по волосам. Что бы ни говорил Жрец, он не собирался становиться злом. По крайней мере, пока он опекал младшего брата. В интересах юноши была только его защита. «Если ты уйдёшь от нас, никто не станет осуждать тебя, потому что все Фениксы только и думали об этом», — таковы последние слова того мужчины. Может, Жрец расскажет Анджеле о его выборе? Может, его мать найдёт себе выгоду в том, что её сын стал Императором? Она не упустит такой возможности, никогда…
Двенадцать лет ради того, чтобы всё бросить! Горькая обида царапала душу. С таким успехом он мог избежать ночных вылазок, живя, как обычный курсант. Всё ради чего? Ради того, чтобы передать Аластора в руки тех, кто постоянно кочует? Он не заслужил такой жизни!
— Эрик?
Нейт дикой кошкой вошла в комнату — элегантно, осторожно. Почти неслышно. Она опёрлась спиной о стену, скрестив руки на груди.
— Ты мог бы просто сказать, я бы поняла, — сочувственно прошептала она.
— Сказать о чём?
«Что? Нейт догадалась? Так скоро?..»
— Я знаю тебя очень хорошо, Эрик. А особенно знаю, что ты не будешь выпивать, а потом сразу идти к Аластору. Ты же сам кричал на Демьяна, когда он так поступал…
Юноша удивлённо поднял бровь, будто действительно поражён. Хотя в глубине души он понимал, что Нейт сразу сведёт концы с концами. Она будущая Императрица — значит, точно не дура. Вот только выбрал её отец уж точно дурака.
— Ты бы сразу сказал, что хочешь побыть наедине с собой. Я бы поняла. Я знаю, что для тебя всё очень сложно…
«Так она думает, что я убежал потому, что хотел запереться здесь?» — чуть не засмеялся Эрик. Какой же анекдот… Поверить в какой-нибудь абсурд намного легче, чем принять предательство лучшего друга — так когда-то сказал он себе.
— Я принял решение, — холодно сказал Эрик. Сказал, как Эклипс. — Нейт, я готов стать будущим Императором, дабы истребить с корнем всех мятежников, которые мешают процветанию нашей Империи.
====== Глава IV. В цепях тьмы. ======
Едва рассветное солнце сверкнуло на потресканной глади окна, Эрик уже стоял, облачённый полностью в парадную форму Академии, которую надевали только на праздники. А таких ярких и запоминающихся дней выпадало не так уж и много. Последним штрихом для завершения наряда являлся легендарный клеймор, скованный из таинственного железа, которое безжалостно могло убить трёх людей одним взмахом. Каждый курсант брызгал слюной от сладостных грёз о получении такого оружия, выдающегося лишь один раз в жизни — в выпуск из Академии. Им обладали только Эклипсы, нигде больше хозяинов столь роскошного клеймора не сыщешь. Йаэсам— так называли Фениксы оружие, пока Фотьянский не превратился в мёртвый язык. После революции Сосуды называли его просто — клеймор.