— Что с нами будет, если мы как-то доберёмся до Матери Кали? — спросила девушка, усаживаясь на траву. Эрик устроился рядом с ней.
«Если мы как-то», — ударило в уши. Лена верила в смерть больше, чем в шанс живыми добраться до восстания. Эрик вздрогнул от данного словосочетания, как от оплеухи.
— Я имею в виду, — девушка спохватилась, — мы будем в безопасности или нас тоже отправят воевать?
— Скорее всего, Анджела не сочтёт тебя полезной, — Как бы слова ни резали слух, Эрик дал самому себе обещание говорить только правду девушке. — Фениксы — это могущественные существа, которые умеют перерождаться, если их неправильно убить, которые могут воевать и без силы Эклипса. Их раны заживают по щелчку пальцев.
— И всё же почему… — Лена запнулась. — Революция случилась. Беды случились.
— Так должно быть правильным. Двести лет назад Фениксы были жестокими и презирали Сосудов. Они использовали Сосудов, как рабов. Теперь роли поменялись. Наверное, если моя мать победит, произойдёт то же самое, но с Сосудами. Мы снова станем рабами, вы — нашими правителями. А потом Сосуды восстанут. А потом опять Фениксы.
Лена плотно поджала губы.
— Мы сражаемся не за свободу, а за право занять место Сосудов?
— Я не знаю. Если тебя это немного успокоит — на сторону Матери Кали встают некоторые Эклипсы. Возможно, она предлагает мир обеим сторонам. Или обманывает. Я и сам не знаю, как поступить правильно. Лучше всего уехать на континент и жить среди обычных людей.
Повисла тишина. Эрик посмотрел на лицо девушки — в свете луны её глаза излучали тёплую печаль. Она старалась улыбаться, хоть улыбка и выходила весьма скорбной. Всегда в её душе юноша чувствовал что-то родное, что-то, что связывало их. Можно ли это назвать любовью? Его привязанность к Нейт родилась из-за отчаяния, из-за разбитых надежд, и он искал утешение везде, где мог. Привязанность к Лене родилась потому, что он чувствовал в ней что-то своё, пережил с ней столько горя за короткий период жизни…
Эрик подвинулся поближе к Лене. Он хотел взять её руку в свою, чтобы хоть как-то утешить. Едва он коснулся её, девушка упала ему на грудь, поглубже зарывшись в его объятьях. Её тепло он чувствовал даже через тонкую ткань рубашки. Лена — это живой огонь, горевший во тьме ненависти.
— Как смешно, — прошептала она, полузакрыв веки. — Все наши родители — Фениксы. Отличие лишь в том, что у Фениксов рождаются два ребёнка разом. Один — Сосуд, другой — Феникс. Именно это и определяет нашу судьбу. Несправедливо.
— Мир несправедлив. Главное, чтобы в нём продолжали жить люди, способные противостоять несправедливости.
Лена осторожно отстранилась из объятий, посмотрев на Эрика. Он находился так близко, что она могла разглядеть каждую мелкую ранку на лице, каждую прядь волос. Глупая идея пронзила мысли, и Лена резко поддалась вперёд. Их губы робко соприкоснулись. Эрик, придя в себя через пару долгих мгновений, сильнее прижал к себе девушку. Жар её тела, её поверхностное дыхание действовали, как дурман.
====== Глава XII. Отец Кали. ======
Чем ближе они подходили к эпицентру восстания, тем болезненнее сжималось сердце.