Вот и сейчас он с трудом считал минуты до восхода солнца, стремясь как можно скорее прервать затянувшуюся бессонную ночь, вынуждавшую оставаться наедине с самим собой. Как только забрезжил свет, Локи обнаружил себя на пороге у Дарси. Он не сомневался, что она ещё спит, и удивился, застав её бодрствующей — почти бодрствующей, — с кружкой какого-то горячего напитка и с кругами под глазами.
— Я погуглила, — сообщила она, и Локи пришлось сделать усилие, чтобы унять раздражение, просыпающееся всякий раз, когда Дарси говорила что-то ему непонятное. — Выходит, сейд — это типа дольмен, считай. Мегалиты, все дела. Раньше люди поклонялись таким штукам.
— Я знаю, — снисходительно ответил он.
— Я знаю, что ты знаешь, — Дарси зевнула и потянулась. — Но ты же не объяснил толком, что там за странности творятся с этим твоим сейдом, пришлось разбираться самой.
— Разобралась? — вопрос риторический, о чём свидетельствовала саркастичная интонация. Девушка, уловив её, не стала отвечать, зато придирчиво осмотрела Локи и втянула губы в уже ставшей для него привычной гримаске.
— В таком прикиде из леса не выйти, — деловито сказала она. — Без понятия, где ты его раздобыл, но местные такого не носят. Придётся взять что-нибудь из эдгаровской подсобки.
— Я никуда не собираюсь выходить, — отрезал он.
— Эй, мы же договаривались махнуть куда-нибудь, развеяться. Я, между прочим, в отпуске.
Ему даже думать не хотелось о том, что в представлении смертной значило «развеяться», но, возможно, согласиться пойти с ней стоило ради того, чтобы побольше выведать: от прямых допросов толку явно мало. Что ему точно не нравилось, так это скука, а Дарси, пусть и не ведая того, пока неплохо справлялась с тем, чтобы он не успевал заскучать.
Надевать старьё, висевшее в подсобке, Локи ни за что не стал бы, но для отвода глаз провёл там несколько минут, а затем просто наколдовал себе чёрную дублёнку, отделанную мехом.
— Подойдёт? — небрежно обронил он, давая понять, что на самом деле мнение Дарси никого не интересует.
Она ответила странной, отсутствующей полуулыбкой, и он решил не придавать этому значения, поскольку не сомневался, что выглядит идеально, разве что слишком утончённо для здешних мест.
Шли они пешком, по широкой дороге, которая пролегала вдоль кромки леса, отделяя деревья от озера. Последнее из-за толстого слоя снега походило скорее на пустыню, где вместо обычного песка — белоснежный, ослепляющий: смотреть на него было почти больно. Дарси болтала о какой-то ерунде, порой отвлекаясь — её явно впечатляли пейзажи, пусть она и пыталась строить из себя человека, совершенно к природе равнодушного.
— А вот и посёлок, — сказала она, когда на пути начали попадаться деревянные дома. — Я надеялась, что он выглядит повеселее. Владелец отеля говорил, что в Калевале есть музей, библиотеки и чем-то там известная сосна, к которой непременно возят туристов… Но должна же быть хоть какая-нибудь кафешка или там клуб, да?
— Я бы на это не рассчитывал, — Локи усмехнулся. — А если и есть, я не пойду туда.
— Ушатай меня медведь, что ты за зануда!
От лекции, посвящённой недостаткам его характера, Локи избавило появление старушки, сидящей перед одной из избушек. Точнее, сама старушка вряд ли привлекла бы внимание Дарси, а вот аромат, который витал вокруг, девушку равнодушной не оставил. Она бесцеремонно пихнула его локтем в бок, чем вызвала очередной острый приступ раздражения, и зашептала:
— Там у неё какая-то вкуснятина, сто из ста! Уловил запах?
Старушка, почуяв интерес, оживилась и залопотала, предлагая им товар. Локи крепко взял Дарси за плечо, намереваясь увести, но та сопротивлялась.
— С утра во рту ни крошки, — заныла она. — Ещё бы понять, о чём толкует эта бабулька.
— Продаёт пироги с рыбой, — недовольно пояснил Локи. — Хель тебя побери, пойдём отсюда.