Следующий удар приходится Энжи на бедро, она протестующе визжит и практически распарывает противнику щёку. Китаец с не менее громким воплем исчезает в бело-синем свете. Его брат повторяет трюк, и Амос, наносивший удар, по инерции пролетает вперёд, едва не падая с выступа. Он отшатывается обратно к стене. Энжи бросается к нему, по пути видя, как китайцы возникают внизу, друг напротив друга и вплотную, почти смыкая руки. Их охватывает бело-синеватый свет, по помещению расходятся тонкие белые нити магии.
— Вот же!.. — матерится Энжи, завершая бег проскальзыванием по полу, и рискует протереть огромную дыру в её брюках. Как-то только помещение охватывает ослепительный свет, Мёрфи закрывает собой Миллера. Ей становится неимоверно жарко, от ожогов спасает лишь Стойкость. Свет гаснет почти мгновенно, а затем по щиту проскальзывает удар син-гунто. Пока Амос дезориентирован, Энжи разворачивается, когтями перехватывает клинок, ломая его в верхней трети. Дальнейшая атака прерывается огненным шаром, выпущенным другим китайцем из противоположного угла. Мёрфи в перекате уклоняется от атаки и мчится к другому противнику, но он уже телепортировался.
— Бесите!
Амос поднимается на ноги, отбивает сломанный клинок противника, а следующий удар сбивает прикладом дробовика. Едва китаец сокращает дистанцию для атаки, как получает две пули в живот и вспыхивает быстрее факела.
Энжи перехватывает второго брата, когда он является, чтобы мстить. Удар в спину Амоса она блокирует когтями, а пинок в живот отдаляет противника. Амос перезаряжает дробовик и разворачивается, готовый стрелять, но Энжи останавливает его.
— Этот мой.
Очередной удар разрубает предплечье оставшегося противника, а завершающим аккордом Энжи вспарывает ему горло. Что же, думается Мёрфи, в одном фильме Росомаха победил Леди Смертельный Удар. Теперь всё вышло наоборот.
Они обмениваются взглядами с Амосом и спускаются к саркофагу. Самое тяжелое позади, осталось лишь отвезти его.
Даунтаун
Себастьян с лёгкой улыбкой наблюдал за перебирающей документы Анесой. Её верность не пошатнули даже его заигрывания с Авророй, его порой наплевательское отношение. Россен словно не обращала на всё это внимание, продолжая преданной тенью следовать за ним. Сейчас они сидели в конференц-зале на двадцатом этаже. Анеса разбирала досье очередных кандидаток на место Дитя, перемежая их с документами о саркофаге, который ожидали с минуты на минуту, но ЛаКруа уже сейчас мог назвать это дело относительно бесполезным. В такие моменты, в потаённом уголке своей тёмной души он даже был рад тому, что Россен рядом.
— Анеса, — Себастьян покинул кресло во главе стола и подошел к работавшей женщине. Россен отвлеклась от чтения характеристики очередного «ангела с голубыми глазами» и подняла голову, встречаясь взглядом с Князем. Себастьян протягивает ей руки, предлагая встать с его помощью.
— Князь? — удивляется Тореадор, однако поднимаясь с помощью ЛаКруа. Себастьян переместил руки на талию ошеломлённой Россен, притягивая её ближе, вовлекая в танец без музыки. Эти моменты должны быть скрыты от посторонних глаз.
— Продолжим после того, как привезут саркофаг, и мы откроем его, — шепчет Анесе на ухо ЛаКруа, впрочем, не спеша убирать руки. Что-то чарующее было в их взаимоотношениях, он увидел это и теперь хотел распробовать.