В животе Северуса стало холодно, а в носу предательски защипало от жалости к самому себе.
— Эй, я тебя повсюду ищу! — внезапно перед Северусом возникла Элис, которая пристально разглядывала, но как будто смотрела куда-то сквозь него. — Живо в дом!
Ослушаться Северус не посмел и потопал следом за самозванкой, которая, впрочем, не особо притворялась его матерью. Внезапное осознание повергло в шок: если в теле его мамы кто-то другой, то что случилось с ней самой?! В горле запершило.
Когда они вошли, то столкнулись с Тобиасом. Изрядно помятый после вчерашнего и пропахший перегаром отец посмотрел на Северуса исподлобья, взглянул на Элис лишь мельком и, слегка пошатываясь, обогнул их по дуге и вышел из дома.
— Куда это он намылился? — спросила Элис.
— Наверное, в бар, чтобы опохмелиться после вчерашнего. Сегодня же суббота, — тихо ответил Северус.
— Понятно, — хмыкнула Элис. — Ну, что встал, ешь давай, пока не остыло окончательно. Сбежал из дома, даже не позавтракав, тощий такой, смотреть на тебя страшно.
С этими словами она подняла перевёрнутую кастрюлю, которая прикрывала жареные яйца на тарелке. Потрясающий запах пищи тут же наполнил кухню, а в рот набежала слюна. Не заставляя себя упрашивать, Северус быстро смёл всё, что дали.
— Ты жуй, что ли, — заметила Элис. — А то как собака глотаешь… как там тебя?
— Северус, — подсказал он, настороженно поглядывая на знакомое лицо с чужими эмоциями и выражением.
— Зачётное имечко. Как ты понял, что я не твоя мать?
— Ты… другая, — запнулся он, пытаясь объяснить, — мама была… потухшей, а ты какая-то яркая. Твои глаза… взгляд, всё другое. Моей мамы… Её больше нет?
— Ну наверное, так по башке получить… — протянула Элис. — Короче, нет, пацан, это теперь моё тело, — поёрзала она, — я долго ждала, чтобы… снова жить. В общем, твоей мамы больше нет в этом мире.
— Ты тоже волшебница? — спросил Северус. — Так случилось из-за какого-то ритуала?
— Волшебница? — вытаращилась на него Элис. — И что значит «тоже»?
— Моя мама была волшебницей, училась в Хогвартсе, — пояснил Северус. — Я тоже — волшебник, когда мне исполнится одиннадцать, то я поеду учиться в Хогвартс.
— Если она и была ведьмой, то очень слабой, максимум седьмого уровня, — авторитетно заявила Элис, а потом зажмурилась, стукнув кулаком по столу. — Теперь понятно, как она это сделала!
— Сделала что? — почти шёпотом спросил Северус.
— Привязала меня к тебе, — недобро усмехнувшись, ответила Элис.
Комментарий к Пролог
Обложка работы: https://vk.com/photo-119634594_456243586
========== Часть 1. Глава 1. Живи! ==========
Алиса умерла в море, в тяжёлой воде, из-за того заклинания, которое наслал на неё Игорь. И она позволила ему убить себя, потому что в тот момент сердце… глупое сердце не хотело верить, что может быть вот так… Так нелепо, так горько, так больно и так… светло.
Светлый маг Игорь Теплов и Тёмная ведьма Алиса Донникова, потерявшие свои силы в операции своих контор и отправленные в один детский лагерь «Артек», восстанавливаться. Ни она, ни Игорь не знали друг о друге и никогда ранее не встречались, а ещё из-за отсутствия сил не смогли распознать в партнёре Иного. Алиса полюбила весёлого парня Игоря, сильного, красивого, доброго, умеющего старомодно ухаживать и петь серенады под гитару. Разве можно было его не полюбить, на какой-то миг освободившись от всего? От бывшего любовника, от обязательств, от силы. Море, романтика, первая настоящая любовь в двадцать пять, не имеющая ничего общего с влюблённостью в шефа, который больше привлекал своей силой и могуществом.
Алиса всегда считала, что Тёмные честнее, свободней… у Светлых слишком много заморочек, правил, каких-то кодексов и прочего. При Инициации Алиса, как и любой другой Иной, могла бы стать и Светлой, это всегда случайность, но сложилось, как сложилось… Игорю пришлось её убить. А она это позволила. Потому что была честней в своих желаниях и своей любви. Вот и всё.
В глубоких слоях Сумрака жутко холодно — единственное, что запомнила Алиса до своего ревоплощения.
Это было больно. Она захлёбывалась водой, а лёгкие снова наполнялись воздухом. А ещё почти сразу увидела Игоря. Потерянного, осунувшегося, потухшего, который смотрел на неё, и его взгляд сказал больше, чем все слова мира. Он любил и сожалел.