Но что-то внутри подсказывало ей: просто так сегодняшняя история с рук не сойдёт.
В любом случае, убраться оттуда они поспешили как можно скорее. Быстро, не задерживаясь. Хотелось, конечно, хотя бы похоронить котят как следует, но здравый смысл подсказывал: поздно. Ничего они уже для малышей не сделают. Особенно — после того как их поймали на камеру.
Женька продолжал молчать, так и не сказав ни слова с тех самых пор, как они рванулись подальше с жуткого двора под аккомпанемент детского крика. На крик скоро прибежали бы другие люди. А объяснять, что они делают рядом с трупами, Оле не хотелось.
— И всё-таки, — она вздохнула, — кажется, у нас проблемы.
Вокруг гомонила толпа людей. Кто-то громко делал заказ, кто-то переговаривался с друзьями — тихо не было. И всё равно Оле показалось, что вокруг них с Женькой воцарилось облако гнетущей тишины. Словно их столик нарочно обходили стороной даже самые шумные посетители, как будто чураясь, как будто принимая их за настоящих преступников. Может, они так и выглядели: подавленные, непривычно встревоженные, растрёпанные и раскрасневшиеся от долгого бега.
Ей было больше нечего сказать. Не сейчас, когда её всё ещё потряхивало от пережитого шока, и не здесь, где их могли услышать десятки людей.
— Будем надеяться, — наконец произнёс Женька, — ты не попала в кадр. В стороне стояла всё-таки.
— Какая разница? Этот ребёнок по-любому заметил, что нас было двое, — пожала плечами Оля. — Откуда он там вообще взялся? Что произошло?..
Одноклассник помотал головой, точно приходя в себя.
— Не знаю. Слишком всё странно, чтобы быть совпадением. Сначала этот волк пугает тебя, потом он же убивает котят… я почти уверен, что это он. Потом ещё ребёнок этот. — Женька помолчал, задумчиво потёр лоб и неуверенно продолжил. — Звучит как дурная конспайраси-теория, но всё выглядит как попытка нас подставить. Вот только зачем? Какой смысл? Да и кому бы… твари слишком тупые для такого. Я что-то совсем не втыкаю.
Он устало вздохнул и закрыл глаза. Оля могла его понять. Ей тоже было не по себе. Она тоже не могла вникнуть в произошедшее.
— Может, всё-таки пронесло?.. Даже если он и сфотографировал нас… темно на улице. И видимость плохая. И к тому же то, что мы там были, ещё ни о чём не говорит.
Ей отчаянно хотелось убедить в этом не столько его, сколько саму себя, но голос сбивался и звучал робко и неуверенно. Какая уж тут убедительность.
— Блин, — наконец добавила она. — И зачем ты трогал эту жесть? Самому же неприятно небось было.
Оля вспомнила: стоило им добежать досюда, как Женька потащил её в закуток с раковинами, где мыл руки до посинения, до царапин на сморщившейся от воды коже, оттирал мылом, водой и салфетками невидимую потустороннюю грязь. Хотя на пальцах не осталось ни следов, ни запаха. Она его понимала: пусть сама Оля ни к чему не прикасалась, ей тоже хотелось помыться.
— Было, — он кивнул. — Но стоило проверить, не иллюзия ли это. И ещё посмотреть, человек ли их убил.
— Чего? — моргнула Оля. — Иллюзия? Но разве…
Она знала, что существа могут создавать иллюзии. Слишком хорошо помнила по прошлому опыту. Там, на экскурсии, которая привела её в мир, полный демонов, невидимые тени вызывали у людей галлюцинации. И ещё — существо в квартире Женьки, что плевалось фантомной кислотой. Жгла она как настоящая, но не оставляла на коже никаких следов.
Вот только разве иллюзии бывают массовыми? Невысказанный вопрос повис в воздухе, и Женька понял, что она хотела сказать.
— Не знаю. Может, есть и такие, которые видны нескольким людям одновременно. Проверить всё равно надо было.
Точно. Он же до неё не общался с людьми, которые тоже могут их видеть. Откуда ему знать?
— Зато теперь мы в курсе, что это не иллюзия, — буркнула Оля. — После такого-то.
— Да уж. И ещё знаем, что убил котят не человек. Скорее всего, тот волк. Следы похожи.
Они снова замолчали. Оля с нарочитой ленцой вертела в руках баннер со скидочными предложениями, но от вида аппетитных бургеров на глянцевой бумаге её начинало тошнить. Женька барабанил пальцами по столу в одном ему ведомом ритме — то ли думал о чём-то, то ли давал выход накопившейся нервозности.