Я быстренько натянул на себя штаны и майку и вышел в прихожую.
-О, граф, ну ты и спать!- весело воскликнула Маша,- мы уж обедать хотели!
-Он только встал, что ли?- удивилась пришедшая Лариса,- вот это да! Сутки проспал!
-Какие сутки,- я ничего не понимал, откуда?
-Граф, ты вчера весь день спал, без просыпа,- объяснила Маша,- мы уж испугались, думали- сегодня не проснёшься, скорую вызывать будем!
-Ох, ё…- я был потрясён,- наверно, я за всю оставшуюся жизнь отсыпался. Пойду, хоть на себя погляжу, вдруг я уже двадцать лет проспал.
Я потопал в ванную, посмотрел в зеркало - нет, ни фига не двадцать лет! Рожа моя, помятая, заспанная и небритая, волосы всклокоченные - ну а что вы хотите, сутки с лишним проспать. Я привёл себя, красивого в божеский вид и явился на кухню. Есть хотелось просто до умопомрачения.
-Хозяин, хозяин!- радостно заверещали девы,- ты проснулся!
-С вами и покойник проснётся,- улыбнулся я,- а теперь меня надо кормить и поить! И пепельницу поближе подвинуть.
-А кто-то меня замуж звал…- мечтательно сказала Маша,- а сам продрых весь день. Значит не пойду я за тебя.
-Мань ты чего!- я был потрясён до глубины души,- надо было меня пинками поднимать!
-Неа,- Маша смеялась,- теперь по пословице- обещанного три года ждут! Вот и жди, засоня.
-Эх, нет в жизни счастья,- вздохнул я,- так и запишем- отказала в сто пятьдесят восьмой раз.
-Ты что, считаешь?- удивилась Маша,- зачем?
-Статистика, Марья, великая вещь!
-Мать вашу, хватит трындеть!- не выдержала Лариса,- ладно граф трепло, а ты, Маш! Новости расскажи ему!
-Какие новости?- я тут же навострил уши, и правда, чего это я? День же целый прошёл.
-Ты в курсе, что у Тамары Петровны сын ненормальный был? Умственно отсталый, и так далее?
-В курсе, а что?- так, я кажется, понял, куда потерялся мужик по дороге.
-Так он вдруг стал абсолютно нормальным,- Лариса смотрела на меня во все глаза.
-Я понял,- я кивнул,- это он там был, и за меня хватался, вот…- я подсунул ей под нос свои красивые синяки. Они малость пожелтели по краям, но всё равно смотрелись офигенно.
-Ну, вот…- разочарованно протянула Лариса,- я то думала ты хоть удивишься, ладно- имена троих последних детей я знаю точно, вот с первыми двумя- проблема. Наверное нужно поискать какие-то архивы, кто учился в пятидесятых годах, или стариков поспрашивать, случай-то неординарный- мальчик в школе умер, должны были слухи пойти, сто процентов должны! А с девочкой что делать, не представляю…сто лет прошло, тут уж никаких очевидцев.
-Сто лет?- Дунька как-то насторожилась,- а может, кто из наших знает? У нас память длинная! Только там наших нету, там страшно, и не живёт никто.
-А где живёт?- поинтересовался я,- может рядом, может кто чего слышал, видел, помнит?
-Не знаю,- девочка смутилась,- надо поискать. Тут вот в доме есть, только мы как-то опасаемся…мы вроде как тут чужие.
-Не чужие, а мои!- строго поправил я,- так и говорите- живём в пятой квартире, графа Раймона родственники!
-А мы тебе родственники?
-А все люди- братья, ну, и сёстры соответственно. И нелюди тоже,- обрадовал их я.
-Тогда мы спросим!- девчонки сияли от радости. Я знал, что в доме есть «хозяин», да и как ему не быть- домик наш на шесть квартир был переделан из старинного особняка ещё до революции, и в этой самой двухкомнатной квартирке жило как минимум пять поколений моих предков. Когда-то ушлый «новый русский» пытался выкупить домик, но никто продавать свою жилплощадь не спешил, а потом этот товарищ и вовсе умом повредился…а всё почему? Потому, что договариваться не умел. Я-то тогда ещё маленький был, но кое- что запомнил. Кстати, вскоре после этого моя матушка вышла замуж и съехала к отчиму. Наверно тоже, договариваться не умела. А я всегда старался быть хорошим соседом. Даже когда у меня зависали весёлые студенческие компании, я всегда выключал «Раммштайн», если меня просили соседи…в час ночи, стоя с монтировкой наперевес на моём пороге.
История двадцатая. Хорошее время суток.
Я залез в кладовку, насколько я помнил, там с незапамятных времён хранился хороший кусок дерматина, которого, по моим подсчётам, как раз должно было хватить на починку двери. Мне с трудом удалось отбиться от попыток уложить меня обратно на диван, но я справился. Вожделенный рулончик вскоре нашёлся, правда, не совсем там, куда я его положил пару лет назад. Я достал линейку, и раскатав дерматин принялся за разметку. Выходило в аккурат.
Я разрезал дерматин, и прихватив коробку обойных гвоздей вышел на площадку, чинить дверь, пострадавшую в схватке с нёхом. Сверху неторопливо спускался старший по дому.
- Чинишь?