Голова почти не болела — нырок в темноту благоприятно сказался на Юркином самочувствии, да и кровавые сопли подсохли, оставив под носом две бурые дорожки. Жаль трубку — он растоптал ее, пребывая в нездоровом возбуждении. Тогда ему хотелось только одного — крушить, разрушать, разносить мир на кусочки. Сейчас же тело требовало покоя, а разум — ответа на вопросы. «Объект-4» изначально создавался как средство для этого. Подземные уровни с лабораториями некогда служили пристанищем для чертовой прорвы умников в белых халатах. Если порыскать, как следует, можно найти жилые помещения, столовые и комнаты отдыха для персонала. Сейчас бы Юрка с удовольствием нырнул под теплое одеяло, жаль у капитана Козулина свое видение дальнейшего развития событий.
— Панюшин…
Юрий улыбнулся, и вскинул винтовку, прицеливаясь. Мир стал округлым, кровавая точка прицела стала в нем единственной истиной.
— Не стреляй!
Козулин осторожно выглянул из-за угла. Палец Панюшина на спусковом крючке напрягся и выбрал слабину.
— Да постой же! — нервный шепот капитана достиг, наконец, Юркиных ушей. — Поговорить нужно.
— Говори — разрешил Панюшин.
— Я подойду, ближе, только не стреляй, дурак. Сам потом жалеть будешь.
— Ну-ну — подбодрил его Юрий. — Жалость, единственное, что остается нам, не так ли?
Козулин медленно вошел в обозримое пространство прицела и остановился прямо за красной точкой. Несмотря на то, что видел ее только Юрка, лоб капитана зачесался.
— Я иду…
Оружие Козулин предусмотрительно оставил за углом, чтобы доходчивее шла беседа.
— Достаточно — скомандовал Юрка, и командир спецотряда остановился. — Излагай, старче.
Козулин оглянулся, и оттер пот с лица.
— Слушай, Юрка — хрипло начал он. — Давай договоримся…
— Наши действия? Сдохнуть по очереди?
В трубке засмеялись.
Линию спецсвязи капитан обнаружил случайно. Пятился, не сводя глаз с Фарафутдинова, думал убраться по-тихому, не привлекая внимания, и ткнулся спиной в знакомый ящичек. Найти нужный провод оказалось парой пустяков — оказавшись в грязной комнатенке, Козулин плюхнулся на кургузый стул. Аппарат чудом уцелел — капитан держал обеими руками части лопнувшей трубки, пытаясь услышать главное.
— Ох, капитан… Любишь видать шутку и прибаутку.
— Короче — попросил Козулин.
— Ну, если короче, то действуйте в рамках полученных ранее указаний.
— Не выйдет. У меня недобор…
— По нашей вине? — деловито осведомились в трубке.
Капитан опешил.
— Нет, но…
— Нет, так нет… А то смотри, капитан, можем замену произвести.
— Нет, пожалуйста… — побледнел Козулин.
— Значит так — режим радиомолчания отменяю. Аппарат уничтожить, провод убрать. Дальнейший инструктаж по обычной связи.
Козулин осторожно положил трубку на стол. Затем, опомнившись, резким и точным движением расколол черный корпус. Выдернул провод и двинулся к выходу, наматывая его на согнутую в локте руку.
Выполнив распоряжение, проверил рацию. Нашел укромное местечко, и нажал кнопку. Рация хрюкнула и заработала. Из динамика раздался все тот же ненавистный капитану голос:
— Сколько осталось?
Глава 12
Хриплый шепот капитана наполнил волнением пространство подземного уровня. Панюшин равнодушно внимал его словам — сейчас они были ему неинтересны. Капитан Козулин звезд с неба не хватал, служил себе потихонечку, и сейчас выслуживался, выторговывал, стало быть, драгоценные минуты жизни. Сукин ты кот, капитан Козулин, стелешься ласково, а в глазах тоска, поди…
Вот и Юрке тоскливо — от говеной жизни такой, а куда денешься?
— Завязывай — посоветовал он. Козулин послушно замолчал.
— Сколько вас?
— Трое, со мной — с готовностью ответил Козулин.
— Гм… — задумался Юрий. — Что-то количества у нас не сходятся капитан.
— Так и я о чем — жарко зашептал капитан. — Их там двое всего осталось, по одному на рыло, а?
— Не жалко, капитан? — насмешливо спросил Панюшин. — Свои все же.
Козулин нервно оглянулся и облизал губы.