Потребуется время, за которое они осознают, что происходит, но будет уже поздно. Врата были открыты теми, кто не знал лучшего, их петли смазали кровью моих павших братьев, и он вернулся через них.
Отец здесь.
И я тоже.
******
Над Макрейджем звездолёты Тёмного Крестового Похода, собравшиеся под знаменем Мария Гейджа, до сих пор вели битву с оборонительными системами планеты и космическими кораблями военных группировок, которые откликнулись на зов Марнея Калгара.
В командирском отсеке «Предательства Макрейджа», флагмана самого Мария Гейджа, существо, когда-то известное как Эдуард де Лионкир, зашевелилось на своём троне. Прошли столетия с тех пор, как капитан был подключён к своему звездолёту до такой степени, что от его тела остались лишь голова и туловище, сочленённые с изощрённой сетью кабелей, часть которых не была механической по своей природе. Вторичные сердца закачивали черную кровь в оставшуюся плоть, и нервные скопления передавали его приказы через извращённый Хаосом космический корабль быстрее любой команды отлично подготовленных офицеров.
Несколько веков назад, до того как ему пришлось сбежать из Имперского флота по (совершенно правдивым) обвинениям в пиратстве, Эдуард был командиром и господином на крейсере «Сияющее копье». После потери этого корабля в бесконечных битвах Губительного Шторма он был завербован Гейджем и, доказав свое мастерство в серии жестоких сражений с соперниками Пожертвованного Сына, был избран капитаном только что построенного звездолёта «Предательство Макрейджа». Если бы он знал заранее, что повлечет за собой этот пост, Де Лионкир послал бы к Варпу своё привилегированное положение в кругу Гейджа и убежал куда глаза глядят — но к тому времени, когда он понял, что с ним делают еретехи, это было уже поздно. С тех пор его разум был преобразован слиянием с кораблем до такой степени, что Эдуард не мог вспомнить, почему он вообще боялся этой участи.
Эдуард мог чувствовать каждое убийство «Предательства», как если бы оно было совершено его собственными руками, и его восхищала сила, которой он обладал. Слишком долго флагман караулил прилегающие к Калту территории, где власть Гейджа была незыблема. Этот крестовый поход был первой настоящей войной, в которой звездолёт принял участие, и это было великолепно. В ходе боёв в Макрейджской планетарной системе флот Тёмного Крестового Похода с легкостью разгромил жалких рабов Жиллимана благодаря превосходному планированию Пожертвованного Сына. Де Лионкир предложил своему командиру просто разбомбить Макрейдж из космоса, пока не останется ничего, кроме пыли и пепла, но Гейдж отказался. По-видимому, он не будет доверять факту уничтожения тела своего отца, пока не увидит этого своими горящими глазами. Эдуард восхищался силой ненависти своего хозяина, и он должен был признать, что пустотные щиты над Крепостью Геры были мощнее, чем он ожидал, поэтому де Лионкир посчитал, что Марий был прав в проведении планетарного штурма.
Судя по тому, что сообщал ему ауспекс корабля, ситуация на планете шла хорошо, и войско Гейджа наконец достигло самой крепости. Внизу полыхала финальная битва, и Эдуард рассчитывал вскоре получить известие о победе Гейджа. Он задавался вопросом, что планировал сделать Пожертвованный Сын после того, как Марий, наконец, завершит свою тысячелетнюю месть против примарха, который отправил его на смерть во времена легендарных дней Великого Восстания.
Он размышлял об этих вещах, лениво расстреливая вражеский фрегат, когда внезапно все его нервные окончания, связанные со звездолётом, задрожали, а в командирском отсеке взвыла тревога. Де Лионкир отвел свое внимание от фрегата в подходящий момент, чтобы увидеть сенсорами «Предательства», как разлом открылся в бурных потоках Варп-пространства на некотором удалении от Макрейджа и войска Тёмного Крестового Похода. Звездолёт за звездолётом прибывали из этого разлома, полностью минуя Путь к Славе, но Эдуарду было все равно, насколько это невозможно. Он был слишком занят, всматриваясь в шок и ужас в судно, ведущее эту новую армаду.