Не смотреть было можно, не слушать — нельзя. Кира плакала от жалости к Мине и от осознания собственной беспомощности. Она не могла оставаться равнодушной к стонам вперемешку с всхлипами, издаваемым Миной. Кира отчаянно молилась, чтобы с Миной в итоге всё было хорошо, чтобы её брат-садист не исполнил угрозу убить её, а Мина смогла потом реабилитироваться и жить нормальной жизнью.
В конце концов Ронина начала раздражать непоколебимость младшей сестры, и он отпустил её. Он был разочарован — он надеялся, Мина будет кричать, визжать, умолять о помощи, отбиваться, молить о пощаде. А она практически молча переносила все его насильственные действия, даже толком не сопротивлялась. Каждая мышца её стройного тела была напряжена, что не очень нравилось Ронину и из-за чего ему было некомфортно.
Резко выйдя из тела Мины, Ронин слегка толкнул её, и девушка уткнулась носом в матрас. Кинув ей её вещи, Ронин сам оделся и сказал:
— Надеюсь, ты уяснила урок, Мина.
Медленно перевернувшись, девушка лежала и пыталась отдышаться. Она не могла поверить, что кошмар закончился. Вспомнив, что она всё ещё обнажена, Мина стыдливо прикрылась руками, чем вызвала усмешку Ронина. Он стоял прямо перед ней, сложив руки на груди.
— Одевайся, — приказал он, и Мина машинально подчинилась. Ей не хотелось подвергать свой организм повторной пытке. Соединив трубки, прикреплённые к сосуду, с руками сестры и снова заковав её ноги в наручники, Ронин с удовлетворением посмотрел на красные отметины на руках и лице Мины, оставшиеся от сильных щипков его жёсткими пальцами, и снова взял её за подбородок. В глазах Мины плескались страх, боль и холодная ярость, а припухшие губы сердито сжались.
— Теперь ты поняла? — ядовито спросил Ронин, и Мина кивнула, соглашаясь непонятно с чем. Парень резко отпустил её подбородок и пошёл к выходу. Как только дверь за ним захлопнулась и заперлась, тишину прорезали всхлипывания. Хагаюки и Кира устремили взгляды на Мину — та опёрлась спиной о стену и плакала.
— Мина, — с сочувствием прошептала Кира. — Какой же твой брат…
— Подонок, — сквозь слёзы выдавила Мина. — Знаю.
========== Глава 9 - Спасательная операция начинается ==========
Мина плакала и никак не могла остановиться. Ронин унизил её и воспользовался ею, и теперь она чувствовала себя грязной, ужасно хотелось сходить в душ и вымыться. Нет, не просто вымыться — содрать с себя кожу, чтобы не видеть этих жутких красных отметин и следов от рук Ронина, чтобы максимально очиститься от ощущения его мерзких ладоней на своём теле.
Хагаюки была совсем слаба, но тем не менее произнесла:
— Мина, мне так жаль, что твой брат так с тобой поступил. И мне очень жаль, что я ничем не смогла тебе помочь.
— Мина, — добавила Кира, сумев-таки дотянуться рукой до плеча Мины и погладить его, — Мина, дорогая, ты не виновата. Слышишь? Твоей вины здесь нет. Это Ронин-сан — больной ублюдок, а не ты… не ты шлюха, как он говорил. — Сказав это, Кира смущённо потупила глаза. Но Мина не обратила на это внимания — слёзы лились из её глаз, девушка сотрясалась в рыданиях и старалась быть как можно тише. Она не хотела показывать Ронину свой страх, у неё это получилось. Но сейчас она боялась, как бы он снова не пришёл.
Мина продолжала рыдать, и Кира испугалась: а вдруг она сама не сможет успокоиться? Вдруг это истерика? Что тогда делать? Ронин может в любой момент прийти сюда и, увидев, в каком состоянии его сестра, изнасиловать её снова.
Мина же боялась, как бы Ронин не переключился на Киру и Хагаюки. Он вполне мог рассуждать таким образом: раз не удалось сломить Мину путём изнасилования её самой, значит, это удастся сделать, изнасиловав других пленниц.
Немного оклемавшись, Мина осторожно согнула руку, чтобы иглы не причиняли боль, и дотянулась до ладони Киры, всё ещё лежавшей на её плече.
— Кира, — заговорила она, задыхаясь от душивших её слёз, — спасибо. Спасибо тебе за поддержку. Мне стоило больших усилий не расплакаться сразу, как он начал акт надругательства надо мной.
— Но зачем, Мина? — слабеющим голосом осведомилась Хагаюки. — Зачем ты это делала?
Мина взглянула на неё и ужаснулась: Юки выглядела совсем бледной и немощной. Сосуд, соединённый с ней, был уже на девяносто процентов полон.