— Я принёс тебе ягод. Поешь.
— Не буду я ничего есть, — сказала Ханна, стараясь сохранять спокойствие. — Вдруг ты меня отравишь?
— Нет, ты будешь есть, моя дорогая, — спокойно ответил Зик, подвигая к ней лист лопуха с ягодами, похожими на малину. — Ты будешь есть, потому что мне нужно поддерживать в тебе жизнь. До тех пор, пока ты не отдашь мне кулон добровольно. Я уже убедился, что если его отобрать — работать он не будет.
На губах девушки появилась усмешка. «Выкуси, злыдня!», — подумала Ханна, а вслух как можно безразличнее спросила:
— Зачем тебе эта безделушка, Зик? Ты же и так способен управлять природными стихиями.
Зик сел напротив своей жертвы и с ласковой улыбкой объяснил:
— Видишь ли, Ханни*, моей силы недостаточно. Я хочу ещё. Чтобы быть совсем непобедимым. Кстати, насколько мне известно, кулонов два. Где второй?
— Дома остался, — буркнула Ханна, протестующе звеня цепями наручников. — И не называй меня Ханни. Терпеть не могу это имя.
— Почему? — удивился Зик.
— Потому что его очень часто используют в язвительной форме, — сказала девушка, тряхнув завязанными в хвост на макушке волосами. Зик обратил внимание на этот её жест и запустил руку в её волосы. Обалдевшая от такой наглости Ханна боднула головой вперёд, пытаясь избавиться от цепких пальцев злодея на своей голове, но тот только рассмеялся.
— Какие красивые волосы, — восхитился он. — Золотистые как мёд. И твои глаза, — он внимательно посмотрел в по-кошачьи удлинённые глаза Ханны, — тоже очень красивые. Цвета майской зелени. Ты красотка, Ханна, почему ты не используешь эти свои данные?
— Может, потому что моя цель — чего-то добиться в жизни, а не быть куклой, которая всем нравится, или приложением к мужу? — саркастично полюбопытствовала девушка. Зик усмехнулся:
— Ах да, я совсем забыл, что ты выросла в эмансипированной Австралии. Что ж, твоё стремление к самореализации очень похвально, моя девочка, но я могу предложить тебе кое-что получше.
— Например?
— Например, стать моей королевой шаманов, — выдал он. Реакция Ханны для него была неожиданной: она расхохоталась. — А что смешного?
— Ты серьёзно думаешь, что предложишь мне стать твоей королевой, и я растаю? — Ханна набралась смелости и плюнула прямо ему в лицо. Зик недовольно поморщился и вытерся своей одеждой. — Я всегда на стороне добра. Была, есть и буду. Без обид, Зик, ты очень симпатичный, и ты меня привлекаешь, но я не могу быть с человеком, который служит злу.
— Детка, тебе всего пятнадцать, что ты понимаешь в жизни вообще? — сказал юноша и нежно провёл тыльной стороной ладони по щеке пленницы. На этот раз Ханна не пыталась вывернуться так, чтобы ему пришлось убрать руку. Прикосновение было очень приятным, у Ханны появились бабочки в животе от того, что кто-то с ней так обращается. Обычно мальчишки смеялись над ней, а тут красавец-злодей ласково гладит её по лицу. Что-то явно пошло не так.
— Зик… — Ханна ругала себя за то, что начала поддаваться его очарованию. — Я не могу. Я хочу быть на стороне добра. Если ты не хочешь переходить к добру, мы не сможем быть вместе и иметь какие-то отношения, понимаешь?
Зик взял её лицо в свои руки и пристально разглядывал её своими большими тёмными глазами. «Странно, — подумала Ханна, — взгляд у него добрый, но сам он — злой. Человек с такими добрыми глазами не может быть полностью злым. Как и любой человек, в принципе».
— Зик, — снова заговорила она, — почему ты стал злодеем?
— Я не злодей, Ханни, совсем нет. — «Опять он меня так назвал!!!» — Наоборот, я стремлюсь спасти планету от людей. Ты вряд ли задумывалась о тех многочисленных разрушениях, которые приносят в этот мир люди. Потому что ты воспринимаешь это как должное. Для тебя естественно наблюдать вырубку лесов для постройки очередного торгового центра или парка аттракционов. А для меня это очень болезненно. Я хочу сохранить природу и заботиться о ней с теми шаманами, которые примкнут ко мне. Сейчас совсем не осталось мест, куда не ступала нога человека, а очень зря. Люди губят природу: растения и животные погибают именно от людей. От них, а не от меня. Понимаешь?
— Да, понимаю. — Вдруг он обнял её. Ханна не стала перечить и прижалась к нему. Ткань верхней части его одежды была очень мягкой, по ощущениям — хлопковой. И пахло от Зика очень приятно — какими-то травами.
— Зик?