— Егоров? Серьезно? — Ева фыркнула, убирая за ухо прядь волос. — Он подойдет только на роль трупа Ромео, — выплюнула она, защищая подругу от нежелательного внимания.
— Это уже мне решать, Дружинина, — спокойно отозвался литератор. — Костя сам вызвался на эту роль, у меня нет ни единого повода ему отказывать.
Валентин Анатольевич хлопнул в ладоши, призывая всех подняться на сцену и скрыться за кулисами. Он еще в начале репетиции предупредил, что планировал прогнать всю пьесу от начала и до конца, дабы прикинуть, сколько времени потребуется на ее постановку. Хотя он и понимал, что чтение текста с листочков затянется надолго, особенно учитывая заинтересованность некоторых лиц в постановке спектакля.
— Валентин Анатольевич! — Лиза, приблизившись к литератору, потянула его за край жилета. — Можно вас на минутку?
— Внемлю.
— Почему именно Костя?! — понизив голос до шепота и привстав на цыпочки, вспыхнула девушка. — Я вас прошу, поменяйте исполнителя роли Ромео, умоляю!
— Он тебе небезразличен? — спокойно отозвался Валентин, заглядывая в глаза ученице и словно ища в них ответ.
— Нет же! — Лиза поморщилась. — Я ему нравлюсь. Причем активно и уже несколько лет.
— А он тебе, стало быть, противен?
— В точку!
— Брось. Мне жаль, но он действительно единственный кандидат на эту роль. Тебе придется потерпеть, — улыбнулся литератор. — Но я прослежу за ним, не волнуйся.
— Спасибо…
Лиза отозвалась максимально растерянно. Ну, это меньшее из зол, которое она могла получить. В конце концов, зная хитрый характер Валентина Анатольевича, он мог бы еще и воспользоваться этой слабостью девушки. Но он этого не сделал, чем и внушал надежду.
— Далия, на сцену! Скройся в кулисах! — раздался командорский голос литератора. — Не в тех, это сторона Монтекки. Оставь Ромео в покое, вы будете видеться исключительно на сцене. Сгинь!
Девушка с улыбкой убежала на другую сторону сцены, тут же обнимая там Еву. Все-таки Валентин прислушался к ее словам и разбросал Ромео и Джульетту по разные стороны баррикад.
***
— Ромео, где твоя маска?! Нам завтра показывать народу премьеру, а ты не можешь найти маску. Бардак!
Валентин Анатольевич по прошествии полутора месяцев раздавал последние указания, расхаживая перед сценой, по которой сновали уже выучившие текст одиннадцатиклассники, наряженные в роскошные костюмы, одолженные Валентином у каких-то его знакомых.
— Тибальт, уходит… — читал с листка литератор, стоя на краю сцены. — Дружинина, сделай два шага назад, вернись к мужу и покорно обсуждай с ним последние сплетни Вероны! Желательно молча.
Ева, которой Валентин Анатольевич по доброте душевной отдал роль матери Джульетты, что-то недовольно фыркнула, отходя в тень сцены и сливаясь с толпой. В конце концов, они повторяли сцену бала, а на балу Капулетти следовало создать видимость массовости. Потому Валентин и заставил выйти на сцену большую часть своей импровизированной труппы.
— Ромео подходит к Джульетте, так…
Поверх очков он наблюдал за игрой Лизы, облаченной в легкое воздушное платье кремового цвета. Оно идеально подходило девушке, подчеркивая ее женственность и контрастируя со струившимися по плечам волосами цвета меди. Вокруг нее ужом вился тот самый Костя, который на роль влюбленного Ромео подходил как никто другой. Особенно учитывая искренние чувства, так и сквозившие в его взгляде.
— Губам, святая, счастье то открой, что есть у рук. Извериться готов! — восклицал Ромео, приближаясь к Лизе и заглядывая ей в глаза.
Девушка буквально инстинктивно отступила назад, чем вызвала усталый вздох литератора. Он уже устал мириться со страхом своей ученицы относительно ее одноклассника. О дьявол, это ж просто постановка!
— Не движутся святые в знак согласья, — отрезала Джульетта, из-под полуопущенных ресниц глядя на своего ухажера.