Вот, Том же говорил, чистокровные постоянно так делают!
— Лонгботтом! Хватит зубы заговаривать! Очень любопытно, как твое якобы тяжелое детство связано с сегодняшним инцидентом? — сказал он в слух. — Зачем ты соль в котёл кинул?
Риддл предположил, что заподозренную Квиберном соль подбросил сам Невилл, но это было не точно.
— Я не знаю! — вытаращился Лонгботтом. — Какую соль?!
Том скосил глаза на Дамблдора, давно уже жравшего попкорн. Тот едва заметно кивнул. Лонгботтом говорил правду. Но на врожденную легилименцию нельзя полностью полагаться — мало ли какие есть хитрые способы ее обойти? Особенно у отпрыска обеспеченной чистокровной семьи. Том нередко испытывал что-то вроде отчаяния, когда какая-нибудь бездарность из старинного рода запросто вытаскивала из семейных закромов древний артефакт, о самой возможности существования которого такие как он даже не догадывались.
Вероятно, следовало продолжить стоять со злобным видом, но Риддлу уже надоело голодать, и он наконец-то утащил у домовиков куриную ногу.
— Хм… — Моуди многозначительно потер подбородок и тоже ухватил кусок курицы. — Мне кажется, что ты врешь…
И тут раздался самодовольный голос, который Том хотел услышать меньше всего в мире.
— Разве вам не говорили, что ночь темна и полна ужасов? — неужели никто ни разу не сказал тебе «Авада Кедавра», рыжая ты падла?! — Особенно, Риддл, для таких молодых людей, как вы?
А это еще о чем?! Черт, точно, Крыса.
— Я уверяю, что мы не нарушали никаких правил, профессор, — да какой на фиг он профессор? Завхоз.
— Дело в том, что мы испугались за Лонгботтома, его видели выходящим из замка, но никто не видел, как он вернулся! Мы боялись, что на него может напасть Питер-Крыса…
— Это все очень интересно, Риддл, но каким образом вы в таком количестве оказались на кухне? — Уизли усмехнулся.
— Глупые грязнокровки оказались здесь благодаря мне, — внезапного защитника Том не ожидал, и, честно говоря, он был кстати. — Жрональд, толстый мальчик действительно заблудился, я показал им, куда он пошел, но пока они его искали, лестница повернулась, и единственный доступный им ход в основные коридоры оказался как раз через кухню. А сам ты сюда для чего явился?
— Как завхоз замка, я могу посещать любые помещения, Кровавый Лорд, — напомнил Рыжая Падла.
— О, прости, запамятовал, что ты у нас теперь Мастер над швабрами.
— Значит, ты готов свидетельствовать, что эти студенты не нарушали правила, Кровавый Лорд? — задумчиво проговорил Уизли.
— Они не нарушали, — кивнул призрак. — Кстати говоря, Жрональд, тебя ищут, и я бы, на твоем месте, затаился в какой-нибудь тайной части замка.
С этими словами Кровавый Лорд поспешил втянуться в стену.
Рональд Уизли, прищурившись, проводил его взглядом. Потом медленно перевел глаза на Риддла.
— Знаете, ребята, возможно, у меня будут неприятности из-за этих слов, — немного неуверенно проговорил он. — Но, я думаю, опасность Питера-Крысы сильно преувеличена.
— Почему, сэр? — это уже интересно. — Почему вы так считаете?
— Я учился в Хогвартсе на одном курсе с Гарри Поттером, когда погиб Седрик Диггори с Хаффлпаффа, — Уизли замялся. — Понимаете, Поттеры — очень древний род, древнее, скажем, Розье и Малфоев, хоть и не столь чистокровны. Вы же знаете, что это значит, Риддл? И, на самом деле, Гарри Поттер был единственным, кто видел Питера-Крысу. Остальные свидетели сами путаются в том, что говорят, и, похоже, просто повторяют за ним. После убийства Филча Крысу видела вообще Трелони… сами понимаете. А на следующий год он начал встречаться с девушкой Седрика. И это не единственное, что странно…
Что еще было странным, Уизли рассказать не успел. Как и предупреждал Кровавый Лорд, его искали. В стене образовалась дыра от Бомбарды, в которую, слегка пошатываясь, ввалился явно очень пьяный белобрысый парень, одетый как байкер — в кожаные штаны и мотоциклетную куртку с языками пламени. Воздух вокруг него буквально искрил от стихийной магии, казалось, то тут, то там мелькали сполохи огня и черные, извивающиеся тени.
— Уизли, тварь британская, вы меня дез…дез…дезинформировали!!! — парень обвиняюще наставил на него бутылку виски вместо палочки, заметил это, и, выматерившись, впечатал Рональда в стену просто взмахом руки.
— Профессор Гриндельвальд, держите себя в руках, здесь дети! — воскликнул тот. Гриндельвальд? Серьезно?! Тот, наконец заметив мальчишек, наградил их гневным взглядом почему-то красных, прямо как у волка, глаз.
— Britische Schweine! — прошипел он какое-то неизвестное Риддлу заклинание и снова взмахнул рукой. Тома как будто рвануло порт-ключем, и в следующую минуту он обнаружил себя в студенческой спальне, только вот стены были не зелеными, а кроваво-красными, с золотистой отделкой, как и белье, и даже занавески.