Заниматься опровержением слухов о происхождении Тома ей никогда не приходило в голову — из нелюбви к сплетням, естественно! Но вообще она иногда слушала магловскую музыку и прекрасно знала, кто его отец. Кстати, одной из основных причин нелюбви Дафны к Риддлу и Грейнджер было то, что они не стеснялись говорить, будто квиддич — игра для идиотов.
— Ты слишком много думаешь о Риддле, — сказала она вслух, немного поразмыслив. — Тебе следует помнить, что, в отличии от него, ты принадлежишь к старинному и доблестному роду.
Лучше бы она этого не говорила. «Какая же я глупая, а еще слизеринка». Хитрости она в себе вообще никогда не чувствовала, по правде сказать.
— Завтра же моя семья прибудет сюда изгонять меня из рода, — печально пробормотал Невилл. Чем им так Слизерин плох? Впрочем, у всех чистокровных семей свои заморочки, ей, например, уже с двенадцати лет подыскивают жениха, только никак не подыщут. Последний чистокровный наследник, на которого её отец очень надеялся, вообще подарил ей красную розу и сказал, что больше она ни на что с его стороны рассчитывать не может. Всякие амбициозные полукровки, желающие породниться со старинным родом, сами себя предлагали ей в мужья, да ещё разговаривали с ней и её родителями в таких выражениях, словно делают великую милость. А Дафна вообще не особо хотела выходить замуж, ей больше нравилась мысль, что она станет профессионально играть в квиддич. У чистокровных не принято, чтобы замужняя женщина работала… Маглорожденные и полукровки завидовали чистокровным из числа Священных двадцати восьми темной, глубокой завистью, всегда больно ранящей Дафну. Знали бы, чему они завидуют…
— Прямо так и из рода… Скорее будут скандалить с профессором Гриндельвальдом.
— Будут, — кивнул Лонгботтом.
Наутро выяснилось, что глубоко правы были оба. Несмотря на субботу, профессор Бэгшот велела Невиллу немедленно отправиться в кабинет директора, и сердобольная Дафна, на правах старосты, увязалась с ними. Еще к их компании присоединился Гренн Гойл, видимо, сильно соскучился по своему господину и повелителю.
Со стороны Гриффиндора тоже явилась целая делегация — Моуди по кличке Пес, в дополнение к шраму от ожога разжившийся подбитым глазом, Флитвик, злой и с разбитым носом, и, конечно, Том, пытающийся сохранить аристократичный, как он это себе представлял, вид несмотря на разбитую губу, кровоподтек на скуле, растрепанные волосы и сбитые костяшки пальцев.
Профессор Гриндельвальд выглядел вполне достойно своих студентов — он был какой-то позеленевший, с опухшими глазами. Его лицо выражало полнейшее равнодушие к трем разгневанным представителям семейства Лонгботтомов, возглавляемым сурового вида пожилой дамой в зеленом платье, причудливой шляпе с чучелом грифа на тулье и совсем немного поеденном молью лисьем манто.
Портреты на стенах замерли в ожидании зрелища, кроме черноволосого военного, который спал. Особенно ехидную физиономию состроил покойный директор Финеас Найджелус Блэк.
— Что вы вообще можете понимать в управлении школой, молодой человек? Как вы получили эту должность? Почем мне знать, в каких вы отношениях с Драко Малфоем и с этим идиотом Локхардом… — выговаривала дама Гриндельвальду. Заметив внука, она сразу же переключилась на него. — Что, допрыгался? — дама одобрительно оглядела побитые физиономии гриффиндорцев. — Вот, брал бы пример с этих ребят! Сразу видно, достойные молодые люди!
«Они чистокровные, но не аристократы, — подумала вдруг Дафна. — Настоящие аристократы не стали бы выносить разборки на публику, Гриндельвальд, наверное, специально пустил в кабинет нас всех».
В непонятного назначения магическом приборе качнулся маятник. Плотоядно облизнулся портрет Финеаса Найджелуса Блэка. Заместитель директора равнодушно-вежливо улыбнулся.
— Как вы понимаете, перевод с факультета на факультет возможен только с соизволения древней магии Четырех Основателей, — сообщил он. — Магия замка сказала свое слово. Обратный перевод невозможен.
Невилл обреченно пискнул. Дафна перевела взгляд с портрета Годрика Гриффиндор на его же шляпу, ответственную за распределение. Артефакт безмолвствовал.
— Факультет Слизерин выпустил множество знаменитых магов, — вмешалась Батильда Бэгшот. — К тому же, у нас очень дружный коллектив и по-настоящему семейная атмосфера!
Она бросила многозначительный взгляд на синяки гриффиндорцев.
— Мой внук не должен учиться в этом гадюшнике! — отрезала дама. — Уж лучше я переведу его в Дурмстранг, если этот бездарь, конечно, не провалит тесты! Салазар Слизерин был по-настоящему темным магом…
— Он был великим волшебником! — заступилась за свой факультет Бэгшот. — Годрик Гриффиндор тоже не был воплощением добродетелей! Да, в легендах он — образец героя, но настоящая история совсем иная!