— Так что вам нужно? — свободу Райнхард действительно боялся потерять.
— Мне известно, что вы имели несколько контактов с существом, воплощающим смерть.
— Да у вас богатое больное воображение… — пробормотал Райнхард. На самом деле, этот Юлиан вообще не был похож на человека, у которого есть воображение — морда кирпичем, коротко стриженные пепельно-русые волосы, неброская одежда. Однако, Мюзель чувствовал, что он намного сложнее, чем кажется. И опасен.
— Белые джинсы, чёрная куртка, появляется с арканом Смерть, — буднично перечислил Минц. — Для большинства окружающих вас людей невидим. Будете утверждать, что не знакомы?
— Возможно… у меня много поклонников, всех не упомнить, — Райнхард поморщился. — Может быть, опишите внешность? Обычно я запоминаю лицо, а не джинсы.
«Я не помнил лица, пока не увидел фото. Он каким-то образом отводит глаза. Может быть, Минц не знает, как выглядит Вэньли.»
Юлиан Минц вытащил фотокарточку в пластиковой папке. На ней было несколько людей в форме.
— Вы знаете кого-либо на этом снимке, герр Мюзель? — Райнхард сразу узнал Вэньли по руке, привычно закинутой к затылку, легкой полуулыбке, характерному наклону головы, хотя фото было нечётким, волосы короче, а форма смотрелась инородно.
Мюзелю пришло сообщение с незнакомого номера. «Не спорь. В.» В — волшебник? Или Вэньли? Но Райнхард не мог не спорить.
— Не думаю…
Минц прищурился.
— Подумай ещё раз! — бросил он. — И скажи правду.
В глазах начало темнеть. Райнхард попытался овладеть сознанием, но у него ничего не получалось. «Это какое-то внушение. Гарри Поттер же сопротивлялся Империусу, главное, сильная воля!»
— Я не знаю! — выпалил он наконец. — Я просто хочу, чтобы никто никогда не смел указывать мне, что делать! Свобода личности…
Он запнулся, потому что из носа потекла струйка крови. Сопротивление «типа-Империусу» не прошло бесследно. Но Минц тоже отвлёкся — ему пришло какое-то оповещение. А потом ещё одно и ещё. Он выругался по-немецки, зачем-то помянув Белоснежку.
— Ты сопротивлялся, — бросил Минц, отвлекшись от смартфона. Он выглядел злым — глаза сощурились, губы побледнели. — Ты прикрываешь его…
— Не смей указывать мне, что делать! — огрызнулся Райнхард. — Это — лишение свободы воли!