- Будь ты проклят! – кричит она, убегая во мрак.
Сумасшедшая. Жена врага народа. Да и со странностями в биографии. Нет, ей не дожить до утра…
Анастасия судорожно озирается: ей кажется, что кто-то за ней идёт. И действительно, неизвестно откуда теперь доносится стук чьих-то шагов и собачий лай, чьи-то крики.
Босыми ногами, скользя по снегу, девушка бежит в лес: всё равно куда, лишь бы прочь от собак…
Ей кажется, что кто-то по-прежнему зовёт её, но уже по-другому: так зовут любимого человека на ужин, так зовут домой. Распущенные волосы цепляются за ветки, ноги уже с трудом передвигаются. Неловкое движение, и девушка падает наземь.
Собачий лай неподалёку, но кажется, будто они свернули в другую сторону…
И, точно в подтверждение её мыслей, доносится тяжёлый звон колоколов. Аня поднимает голову и видит огонь. Огонь, так близко… Монастырь весь в огне. Повсюду слышны крики, выстрелы, но кажется, что звон колоколов громче всего этого: он проникает в кожу, несётся по артериям, точно воздух, проникает в душу, напоминая о чём-то очень важном…
Вдалеке на востоке едва порозовел горизонт.
- Вот она! Стреляйте! – доносятся до девушки чей-то голос. Чья-то крепкая рука хватает её за волосы, боль невероятная, сразу же себя чувствуешь беспомощным котёнком, который не в силах ничего предпринять.
- Анна Броневская, вы приговариваетесь к расстрелу…, - Анастасия смотрит в глаза этому человеку и… вспоминает их. Она знает его, помнит… Помнит, кто она. Память возвращается также внезапно, как и исчезла.
- Вам понятен приговор, гражданка Броневская? – всё тем же бесчувственным голосом продолжает мужчина.
- Романова, - хрипит она в ответ, - меня зовут Анастасия Романова, - повторяет она, но лишь получает удар по лицу. Собрав последние силы, девушка плюёт в лицо обидчика.
- Предатель, - шипит она, отплёвывая кровь.
- Приготовься!
Анастасия широко раскрывает глаза. Нет, уж если встречать смерть, так лицом к лицу, как положено, не как трус. Солнце пробирается через редкие вершины деревьев. Кроваво-алый рассвет, растворяющийся в протяжном и смертельно-остром звоне колоколов горящего монастыря.
-Стреляй!
Колокола звонят всё так же неистово, будто бьются в предсмертной агонии.
- Стреляй! – доносится чей-то исступлённый голос.
Агония наполняет всё тело, точно прямо в огне. Всё вокруг в дыму, и там, на востоке, кровавое пятно рассвета… А колокола всё так же звонят…
И солнце восходит над пепелищем.