Поначалу Грег хотел было рассмеяться от очевидной абсурдности рассказа. Демон?! Одержимость бесами, священники-экзорцисты и прочая средневековая ерунда? И это в двадцать первом веке? Лучшей шутки не придумаешь.
Он уже собрался сообщить об этом приятелю и тут вспомнил об одном давнем разговоре, состоявшемся несколько месяцев назад. Смех застрял где-то в районе груди. Там, в Румынии, Вотан произнес странную фразу: «Одна смерть на двоих». А когда теряющийся в догадках Грег попросил объяснить, откровенно рассказал, кто оставил уродливые шрамы на его спине. Именно тогда Грег впервые в жизни услышал, как кто-то на полном серьезе произносит слово «диббук». Произносит обреченно, с мыслью о том, сколько зла принесло это существо и как едва не похоронило Вотана, оказавшегося на его пути.
- Вотан, но это не тот же самый, верно? Не тот, кто пытался… - Грег запнулся.
- Убить меня? – уточнил тот и повел плечами. – Я не знаю. У меня нет ответа на твой вопрос, Грэй. Пока не проясним ситуацию, будем исходить из предположения, что мы имеем дело с чем-то новым. Нам следует соблюдать осторожность. Пойми, Грэй, второго нападения я не переживу…
Если Вотан и не солгал, то лишь в своем утверждении. Вспоминая слова Русалки и предупреждение Аурики, он с горечью понимал, что существо, спрятавшееся в ком-то, кто находился в клинике, тот самый демон.
«Он знает, что ты выжил», - целуя, шептала ему Русалка.
«Тебе не скрыться», - вторила ей Аурика.
«Он идет за мной», - тоскливо подумал Вотан, и на краткий миг ему стало больно от нахлынувших воспоминаний о Белле и Хайди. Это была его вина! Они просили совета и помощи, надеялись на него всем сердцем, а он отнесся к делу слишком легкомысленно. Итог – два трупа, адская боль, шрамы и бесконечное, черное, ноющее чувство собственной вины. Разумеется, никому и в голову не пришло обвинять его в их смертях, но он-то знал, что произошло на самом деле и кто несет ответственность.
«Этого больше не повторится, - убеждал он себя, рассеянно кивая Грэю, когда тот сообщил, что намерен немного пройтись. – Я стал опытнее и сумею вычислить носителя. К тому же, у меня есть Аурика. Я справлюсь»
Вотан прислушался к себе – звучало жалко и неубедительно. И, действительно, как обнаружить сущность, которая до поры никак не проявляет себя, искусно прячась в чужом теле? Если бы оно оказалось обычным демоном, все произошло бы само собой. Христианские бесы глупы. Они подчиняют себе человека, меняя до неузнаваемости, но диббук не таков. Хитрая бестия ловко прячется, маскируясь и прикрываясь обычным поведением, привычками носителя, исподволь разрушая несчастного, покамест не придет время сменить истерзанную оболочку. Если что и выдаст его, так это присутствие раввина или сильного медиума.
Конечно, у Вотана была Аурика, но рисковать девочкой не входило в его планы. Нужно искать иной способ, оставив этот на самый крайний случай. По мнению Вотана, такой вариант выглядел наиболее справедливым. Он не имел права без особой необходимости втягивать Аурику в столь опасное противостояние. Слишком свежи были недавние воспоминания и слишком глубоки оказались шрамы, высеченные на его спине ремнем из дорогой кожи с массивной палладиевой пряжкой.
С тревогой глядя на застывшего в прострации Вотана, Грег попытался растормошить приятеля вопросами о диббуке, но очень скоро понял тщетность стараний. Без остатка погруженный в размышления, Вотан никак не реагировал на происходящее, а когда Грег сказал, что собирается проветриться, невнятно кивнул то ли ему, то ли своим мыслям.
- Встречу Моррису, передам привет.
Отклика не последовало.
Бродя запутанными коридорами, Грег старательно не обращал внимания на косые взгляды. В них не было ничего странного, скорее, просто непривычно, когда на тебя глазеют. Новое лицо, покамест незнакомое – пусть себе смотрят. Однако вскоре ему начало надоедать всеобщее любопытство, и Грег сознательно принялся сворачивать в малолюдные переходы.