– Не может быть, – пробормотал он. – Я схожу с ума.
– Ты не сходишь с ума. Ты сводишь с него других.
– Чего не может быть? – спросил Ара.
Корби зажал трубку рукой.
– Скажи, ты ее узнаешь? – Ара вдруг побледнел. – Это она душила тебя в школе. Это ее портрет. Только теперь ее лицо выглядит вот так. – Он провел кровавую полосу по нарисованному лицу от середины лба и вниз, через переносицу и щеку. Ему показалось, что он снова слышит грохот выстрела, видит, как расходится порванная пулей ткань на черной маске убийцы.
– Ты не сумасшедший, – бледным голосом сказал Ара. – Просто похоже. Тот же тип лица.
Корби повернул в тот коридор, который был со стороны рисунка с девушкой в манто.
– Ник. Ник, ты здесь? – Но в трубке была только музыка. Ник не сбросил вызов, он просто отложил телефон. Корби вернул мобильник Аре. – Не вешай трубку. Вдруг что-то услышишь.
Они вышли в небольшой зал, где стояли металлические ресторанные столики и стулья, обитые красным драпом. На одной стене висели зеркала и фотографии в рамках, на другой были нарисованы окна. Корби остановился и замер. Он почувствовал рядом существо, похожее на призрак, ставшее неотличимым от мертвеца. Для него больше нет препятствий, нет достойных соперников. Ему никогда не очистить свою душу, никогда не выбраться из ада. Медленно, как в дурном сне, он обернулся и посмотрел налево. За крайним столиком у стены сидел одинокий юноша. Сквозь нарисованное окно он смотрел на улицу дождливого города. Этой сырой ночью камни мостовой кажутся темно-зелеными. Голубь, застрявший в проводах, умирает во всполохах белого света. Из-за пелены ниспадающих волос, сквозь дымный чад, юноша смотрит на его смерть своими бездонными глазами и плачет. Плачет все его существо. Он оплакивает смерть, хотя несет ее сам и сам ей принадлежит.
– Кто ты такой? – спросил Корби. Юноша-призрак оторвал взгляд от птицы, и Корби почувствовал, что теперь эти страшные глаза смотрят на него. Юноша улыбнулся жестоко и безрадостно.
– Я – это ты.
– Куда ты дел Ника?
– Ник не имеет значения.
Корби бросился на него, ударил в призрачное лицо, но попал в пустоту и повалился грудью на металлический столик. Когда он поднял глаза, перед ним никого не было, лишь в пепельнице истекала тонкой струйкой дыма только что затушенная сигарета. Комар и Ара встревоженно смотрели на него. Ара все еще держал трубку у своего уха.
– Там никого нет, – сказал Комар. – Корби, что ты делаешь?
– Ничего. – Корби обессиленно опустился на ближайший стул.
– С кем ты разговаривал?
– Ни с кем. Неважно. Мне уже лучше. – Это была правда – Корби чувствовал, что видения на время почти оставили его: свет казался ярче, рисунки на стенах больше не шевелились. – Ник должен быть где-то здесь.
– Почему?
– Я уверен. Поищи его дальше по коридору.
Ара послушался, но не успел сделать и двух шагов, как Ник сам вошел в зал. Он выглядел, как наркоман во время бэдтрипа, его лицо блестело от пота. Он увидел друзей и остановился.
– Ник, ты нас видишь? – спросил Корби.
– Так же ясно, как и Андрея.
– Здесь нет Андрея, – сказал Ара.
– Ты уверен? – Ник подошел к стене, ткнул в одну фотографию, потом в другую. – Что это, Корби? А это что?