Он почувствовал, что Ира смотрит на него, и прямо встретил ее взгляд. Она моргнула от неожиданности.
– Я все делал неправильно, – сказал он. – Я не понимал, чего людям стоит меня любить. Прости меня.
Лицо Иры дрогнуло.
– Не так уж это было серьезно.
– Но ты пришла.
Ира опустила глаза. Корби тронул ее за руку.
– Мы поговорим. Но в другое время. Хорошо?
– Хорошо, – удивленно согласилась она.
– Ух ты, – сказал Паша. Поддерживая носилки, он первым вышел из кабины. Ночью пространство недостроенного этажа казалось чем-то фантастическим – темная поверхность бетона, редкие сигнальные огни, обозначающие голый край платформы, бескрайний ночной город за отсутствующими окнами. Меж серых колонн гулял сквозняк.
– Нам вверх по лестнице, – подсказал Корби. – Там будет решетка, и придется подождать Ару с карточкой.
Ждать пришлось недолго: Ара, Ник и музыканты поднялись на втором лифте.
– Грузовик с инструментами пришел, – сообщил Ара. – Скоро они нас нагонят.
– Хорошо, – обрадовался Комар.
На чердаке горел один-единственный фонарь. Он стоял прямо на полу, и его луч прочертил маршрут от выхода на чердак до подъема на крышу. Подростки прошли по линии белого света и поднялись по последней лестнице. Паша и Александр берегли Андрея, как могли, им удалось ни разу не наклонить носилки. Они вышли на крышу. Цвет неба уже неуловимо менялся – Корби понял, что скоро начнется рассвет. Он попросил поставить носилки у края крыши, у того самого угла, где он стоял в отчаянии и думал о том, что его самоубийство может спасти Ару и Ника, а потом услышал крики бейсджамперов. Сейчас это место казалось очень спокойным. Ночной город почти не шумел. Соседние небоскребы светились в темноте.
Он взглянул на Андрея. Тот странным, рассеянным взглядом смотрел в небо, но Корби чувствовал его присутствие, его внимание. Андрей был с ними в свой последний час на земле.
– Всю дорогу Ник уговаривал меня сделать одну вещь, – тихо сказал Ара. На его щеках вспыхнул румянец. – Андрей, ты не против, если я почитаю из Библии?
– Почитай.
– Я учил на армянском, – смущенно сказал Ара. Несколько секунд он молчал, потом тихо заговорил. Андрей, чуть улыбаясь, смотрел в небо. Люди Шершавого вынесли на крышу ящики с музыкальным оборудованием. С ними был Главный. Он деловито распоряжался угрюмыми бандитами. Комар и «Зеленые Создания» пошли распаковывать инструменты.
С удивлением Корби понял, что это самый спокойный момент в его жизни. Время замерло рядом с ложем белокурого юноши. Незаметно пошел дождь. Его легкие капли падали на открытое лицо Андрея, стекали по его бледным щекам.
Ира подошла к Корби.
– Мы не можем играть под дождем. Мы просто испортим оборудование.
– Не под этим дождем, – сказал Корби. – Этот дождь должен пойти. Он для нас. Посмотри вверх.
Ира запрокинула голову. В светлеющем небе она увидела, что странная, темная грозовая туча висит только над Москва-Сити. Облака вращались, скручивались в воронку, и в их центре появился маленький клочок чистого черного неба – око бури.
Ира передала слова Корби остальным музыкантам. Издалека Корби наблюдал, как Главный собирает систему. Шесть микрофончиков от ударной установки – Рыжая сама воткнула их. Две гитары. Зеленые огоньки вспыхивали один за другим, сначала хаотично, потом выстраиваясь в ровный ряд. От инструментов к пульту и от пульта к колонкам поползли десятки проводов, свиваясь в змеиные клубки. Крыша превратилась в космический корабль с открытой палубой: она парила над городом, а на ней разворачивалось оружие для последнего боя с тем, кто приходит из долин.