— Что ж, — улыбнулся ей Эрван и глубоко вдохнул влажный воздух, делая это с такой жадность, будто рядом с ним не было кислорода слишком долгое время. — Мы с вами прошли уже больше мили. Мы говорили о погоде, политике, даже затронули сплетни города. Но я совершенно ничего не узнал про вас, про вашу жизнь.
— Вряд ли вас заинтересует моя жизнь. В ней нет ничего, что могло бы понравиться мужчине, — скромно ответила та и обхватила руками плечи, будто почувствовала холод.
— Не нервничайте так. Вы меня словно боитесь, — слегка приобнял ее тот и снова перевел свои красивые глаза на освещенные вечерним солнцем просторы города. — Расскажите мне что-нибудь о себе.
— Постараюсь… — тихо прокашлялась та. — Все, кого я знаю, считают, что я неизмеримо счастлива. Думают, что если я из обеспеченной семьи, то и моя душа наполнена золотом. Но это совсем не так.
— Вы пережили какую-то трагедию?
— Деньги могут как осчастливить, так и довести до самоубийства. Я никогда не была счастлива в своей семье. Меня пытались приручить, как ручную крысу.
— Но вы сопротивлялись.
— Посмотрите на мои руки, — девушка продемонстрировала молодому человеку свои идеально гладкие ухоженные ладони и недовольно сморщила свое лицо. — Они жаждут работы, тяжелой работы! Им нужен труд!
— Извините меня, Татьяна, но я вас никак не могу представить в роли русской шпалоукладчицы.
— Ах, нет! Я не настолько отчаянная. Мне нужно движение. Мне нужна энергия. Я хочу двигаться с бешеным ритмом вперед! Увидеть мир. Увидеть людей.
— Неужели вы не путешествовали? — удивленно посмотрел на нее молодой человек. — Мне казалось, что вы вместе с семьей посетили чуть ли не все части этого большого мира.
— Когда-то мы с матерью плавали на большом пароходе в Нью-Йорк. Навещали отца, который работал там какое-то время. Даже думали там остаться. Но у меня было такое чувство, что я даже не покидала Лондон. Нью-Йорк практически ничем не отличается от этого места. Такой же огромный душный город, серый, неуютный. Вряд ли весь мир выглядит именно так. После я ездила по Европе, но мы посетили только большие города. А я хочу увидеть совершенно иное. Я хочу побывать в тихом безлюдном месте, где не будет никого, кроме запаха листвы, животных и солнца. Это просто потрясающее чувство.
— Неужели во всей Англии не найдется подобного местечка?
— Вы когда-нибудь видели пальмы?
— Нет.
— Вот и я тоже. Говорят, у них очень жесткие листья, и они очень большие, как лопухи. И пахнут не совсем так, как наши деревья.
— Вы хотите увидеть пальмы?
— Да! — весело произнесла девушка и посмотрела куда-то вперед.
Недалеко от них на пристани стоял мужчина с громоздкой камерой, которая стояла на неповоротливом штативе. Тот снимал просторы города и был очень увлечен своим делом: практически не замечал ничего вокруг себя. Татьяна с заливным смехом подбежала к нему и демонстративно встала перед камерой, приняв пикантную позу.
— Я бы хотела сняться в фильме, где я лежу на пляже, а вокруг меня только море, пальмы и песок. Я буду самой идеальной актрисой, — девушка приподняла подбородок и улыбнулась, пытаясь выглядеть в кадре как можно лучше.
Оператор с улыбкой повернул камеру в ее сторону и явно был безумно рад подобной картинке своего будущего фильма. Красивая рыжеволосая девушка на фоне величественного города. Что может быть лучше?
Эрван с улыбкой встал рядом с ними и, скрестив руки на груди, стал наблюдать за подобной картинкой. Татьяна простояла так еще какое-то время, затем поблагодарила оператора и вернулась к ждавшему ее Эрвану.
— Вы были великолепны, — смущенно улыбнулся он. — Из вас получилась бы шикарная актриса.
— Моя мечта увидеть живого Чарли Чаплина! Знаете, он меня всегда вдохновлял. Его образ бродяги просто великолепен.
— Знаете, я никогда не был в кино.
— Вы шутите.