— А что вы хотите от меня?! — воскликнула Татьяна.
— Ответственности. Если бы твой отец не загнал нас в этот ад, я бы молчала. Но сейчас не могу смотреть сквозь пальцы на все твои неосмысленные действия. Потому что люблю тебя. И хочу, чтобы ты была сильной и счастливой женщиной.
— Хотите, чтобы я выскочила замуж за богатого папочку, взяла его деньги и решила за его счет все проблемы? Вы этого желаете? А что потом? Мой муж умрет, и я, как и вы, стану снова слабой и потерянной, буду, как шлюха, перескакивать от одного бизнесмена к другому, называть это любовью. Мне не нужна жизнь, которую прожили вы, мама.
— У тебя нет выбора, Татьяна. Если бы твой отец не оставил всю свою империю тебе, то у тебя было бы полное право все бросить и жить так, как душе угодно! Но в данный момент у тебя нет такого права. И уже никогда не будет. Твой отец лишил тебя подобных привилегий, одел на твою шею петлю. В данной ситуации только я обладаю полной независимостью. В любой момент имею возможность собрать вещи и уплыть на пароходе в Гавану, где буду выращивать сахарный тростник и жить припеваючи. Но, как видишь, я здесь. И все твои проблемы решаю вместо тебя, не смею отвлекать от процесса обучения в институте, потому что хочу, чтобы ты была счастлива. Мне нужно лишь твое участие. Не делай вид, что не замечаешь всех этих проблем, дочка. У нас крайне мало времени. Через месяц у нас скорее всего конфискуют имущество. И ты останешься без копейки в кармане. Даже я уже не смогу тебе помочь.
— Знаете, и без денег я смогу найти свой путь, — бросила девушка и сняла вскипевший чайник с плиты.
— У тебя есть двое суток, чтобы обдумать свое решение. В противном случае я покину тебя, и тогда все денежные проблемы будешь решать самостоятельно. Не я наследница этой ржавой фабрики, Татьяна. А ты. На тебе лежит вся ответственность, — женщина подошла к дочери вплотную и сжала костлявыми ладонями ее холодные пухлые щеки. — Будь умницей, хорошо? Мы со всем справимся вместе. Уверена, после свадьбы ты обретешь счастье в жизни. Тебя полюбит совершенно любой мужчина. Искренне.
Неожиданно лампочки в люстре заморгали и внезапно погасли, погрузив всю квартиру в полумрак.
— Боже милостивый! — ахнула мама Татьяны и схватилась за сердце. — Они же знают, что я жутко боюсь темноты! Уже полдень! Скоро начнет темнеть! Боже!
— Я зажгу свечи, не волнуйтесь, — успокоила ее Татьяна и заглянула в кладовую, где нашла завалявшуюся в самом дальнем углу древнюю керосиновую лампу. — Ну вот, — девушка поставила находку на стол и зажгла ее, осветив кухню слабым желтоватым свечением. — Теперь вы, мама, будете находиться не в кромешной тьме. Я заварю вам кофе.
— Я помню эту лампу, — с улыбкой произнесла женщина и легким движением смахнула слой пыли с еще не успевшей нагреться стеклянной поверхности. — Она принадлежала твоему отцу, а ему та досталась от бабушки, которая здесь жила в начале прошлого века. Забавно, электричество здесь провели совсем недавно, а мы уже стали пугаться, когда оно внезапно пропадает.
— Кажется, обесточили целую улицу, — посмотрела в окно Татьяна и увидела, что все дома поблизости тоже погрузились в мрак пасмурной погоды. — Уже вторые сутки на улице сильный ветер. Видимо, где-то повредились провода. Думаю, через час электричество вернется.
— Включу пока радио. Не люблю находиться в тишине, — мама Татьяны взяла с собой лампу и направилась в гостиную.
Татьяна тем временем разлила по чашкам бодрящий напиток, добавила в него немного сливок с сахаром, после чего принялась поглощать свою порцию. Мама вернулась через пару минут, но почему-то без радиоприемника.