Она ещё надеется соорудить подобие причёски. Хоть я упорно не могу понять – зачем. Судя по тому, в какой спешке всё происходит, там никого не будет. А делать что-то только ради Генри я не вижу смысла. В конце концов, я ведь не голышом собираюсь ехать, а в халате. Но когда сказала об этом подруге, она сделала такие глаза, словно я призналась, что ем младенцев.
– Нет-нет, я такого допустить не могу. Где там твоя гардеробная?
Пришлось признаваться, а потом отбиваться от предложенного варианта: белоснежно-белого длинного и ужасно узкого платья с кружевным лифом, облегающего, словно перчатка. Да в таком ни сесть нормально, ни шагнуть, ни вздохнуть невозможно. Вместо этого я взяла первое попавшееся платье: насыщенно-алое, с голой спиной и юбкой до щиколоток. Но зато не такое узкое.
Сьюзи в ответ лишь вздохнула.
Ну, а что? В моде давно цветные свадебные платья.
Джек приехал быстро и ни слова не сказал, когда подруга, вооружённая расчёской и шпильками, скользнула следом в салон. Всю дорогу она воевала с моими волосами. А вот меня последние двадцать минут причёска волновала меньше всего, ведь, судя по пейзажу за окном, мы скоро покинем город. Только я не верила, что именно там находится единственный храм, в котором сейчас можно провести церемонию. Можно было, кончено, спросить у водителя, но я не хотела волновать подругу подобными вопросами. И тревога, свернувшись противной холодной змеей под рёбрами, не давала покоя мне одной.
Или это проснулось давно похороненное чутьё боевого мага? Хоть я и выбрала более «мирную» специальность теоретической магии, но один общий курс был у всех. И профессор очень хвалил меня, что-то даже говорил про дар. Уверял, что в другое время я бы могла сделать неплохую военную карьеру.
– Ну, всё. Так гораздо лучше. Как тебе?
Сьюзи подсовывает мне под нос зеркальце, но я не смотрю в него.
– В чём де…
Задать вопрос она не успевает: машина останавливается, а вскоре дверь открывает водитель. И я спешу выйти, оглядываюсь. Передо мной возвышается небольшой мрачный храм из тёмно-серого кирпича, острые шпили крыши вонзаются в небо подобно зубам хищного зверя. А судя по обступающему нас лесу и пробивающейся сквозь камни дорожки траве, особой популярностью это место не пользуется. Я бы даже сказала, что оно заброшено.
– Мистер О’Лэс ждёт вас.
Поворачиваю голову, и Джек указывает на ступеньки, ведущие к неприметной чёрной двери. Что ж, быстрее войду – быстрее узнаю правду.
– Как-то мрачновато здесь, – замечает тихо Сьюзи, следуя за мной. – И совсем не романтично.
Я лишь усмехаюсь, толкаю старую скрипучую дверь и шагаю внутрь. В нос тут же ударяет смесь из затхлости, сырости и каких-то трав. Всё вместе это пахнет весьма неприятно.
Внутри храм такой же мрачный. Свет сочится лишь сквозь узкие окна-бойницы с витражами, падает на пол причудливыми цветными пятнами. Но и лавки, и проход, и расположенный вдалеке алтарь тонут в темноте. И всё же я могу разглядеть три мужские фигуры. Одна из них, судя по светлой одежде, принадлежит жрецу, стоящему лицом ко мне. А вот двое других стоят спинами. Когда дверь за мной со скрипом закрывается, они оборачиваются, скрещивая на мне взгляды. И если бы тот, что стоял справа, не сказал тихо: