— Пацаны, да это просто повезло мне, что последний рейс с заходом в Японию был… Сложилось так: паренек знакомый подтянул — на соседних шконках в шмоньке кемарили…
— Где кемарили? — не понял Алик.
— В шмоньке, — повторил Леньчик. — Так наши мореходку меж собой зовут, — пояснил он. — ШМО — школа морского обучения, а попросту — шмонька.
— Теперь понятно. — Алик вновь наполнил опустевшие рюмки, — еще по одной дерябнем, а то пока бабуля картоху доварит — водка тоже закипит! Чтоб не последнюю! — Тост, произнесенный Крепышом, не блистал оригинальностью, но друзья его с удовольствием подхватили:
— Чтобы не последнюю!
Парни выпили, похрустели свежими огурцами и квашеной капустой, принесенной из погреба заботливой бабушкой Алика.
— Так чё там дальше-то было? С загранкой? — с набитым ртом произнес Крепыш.
— А, так вот, — продолжил Леньчик, — встретил я его случайно. А у них на судне матрос заболел. Списали его, а замены нет. А им завтра в рейс. А у меня как раз все «корки» на руках, и визирование, и паспорт моряка — все у меня в ажуре… До сих пор поверить не могу, что все срослось! Не бывает так: прям, как в сказке!
— Везучий, ты, жучара! — завистливо произнес Андрюха. — Где был-то? Рассказывай! Мы люди простые, в заграницах не были!
— В Осаке был, в Ниигате, в Нагасаки заходили на пару дней…
— Нагасаки? — переспросил Андрей. — Это где америкосы ядерной бомбой жахнули?
— Угу, там, — кивнул Леньчик. — Только они уже все давным-давно отстроили.
— А еще, кроме Японии, где был? — поинтересовался Алик, разливая еще по одной.
— А тебе что, мало? — возмутился Кучерявый. — Мы-то с тобой, похоже, так и помрем, никуда не выезжая…
— Я еще в Сингапуре был, — признался Леньчик. — Мы там на ремонте стояли. Кстати, это я там шмутками втарился — в Японии дороже.
— Везет дуракам! — шутливо воскликнул Андрюха.
— Сам такой! — И не подумал обижаться Леньчик. — Эх, пацаны, знали бы вы, как дома здорово! Просто… Просто у меня даже слов нет…
— Короче, похватали рюмки! — скомандовал Алик. — За это надо выпить! За родину, пацаны!
— Точно Леньчик сказал: в гостях хорошо, а дома — лучше!
— Мальчики, мальчики! — на дорожке, ведущей к беседке, появилась бабушка Алика, держа на вытянутых руках парящую кастрюлю с картошкой. — Подождите горяченькое!
— Бабуль! — укоризненно протянул Алик. — Ну чего ты сама? Крикнула — я бы принес!
— Точно, Марья Гавриловна, — подключился Леньчик, — не надо за нами ухаживать — мы уже большие мальчики и сами справимся.
— Эх, мальчишки — мальчики! — добродушно улыбнулась бабушка, пристраивая кастрюльку на краешек стола. — Поймите же, если мне не за кем станет ухаживать, значит — помирать пора…
— Бабуль, ну ты чего? Рано тебе еще о смерти думать! — Алик шутливо погрозил старушке пальцем.
— Вот и не мешай: мне такая забота в радость! Я вам еще баньку растопила — Алька еще с вечера воды накачал и дрова приготовил. Минут через сорок можете первого парку отведать.
— Марья Гавриловна, да вы прямо золото! — обрадовался Леньчик. — Года два как в нормальную баню не ходил!
— Только закусывайте хорошо, ребятки, — уходя, посоветовала старушка. — А лучше б вообще её, проклятую не пили! — ворчливо добавила она.
— Бабуль, у нас все под контролем! — заверил её Алик. — Мы по чуть-чуть. Правда, пацаны? Ну, давайте, что ли, под горячее?
— Слышь, бродяги, — произнес Леньчик, когда приятели выпили-закусили, — я тут, когда к поселку подъезжал, на похороны наткнулся…
— Знаем, — отзвался Кучерявый, — Филимоныча вчера выносили. Я бы тоже на похороны сходил… Но ты же сам видел — в наряде был.
— И я в тот день по полям совхозным мотался… — признался Алик. — Нехорошо получилось: мы Филимонычу вроде как обязаны были…