- Но почему?- Макс не мог понять.
- Не знаю. Того, вероятно, требует обычай. Что за этим стоит, мне действительно неизвестно.
Оливия опустилась у его ног на колени, облокотилась о них, заглянула в глаза.
- Ты же не бросишь меня здесь одну? Останешься?
- Оливия, ты прекрасно знаешь, что это невозможно.
- И ты тоже!- она рывком поднялась с колен, заходила взад-вперед по кухне.- Ты хочешь оставить меня одну? Оставить? Да? В такую минуту?
- Я приду завтра.
- Завтра, завтра! До завтра еще десять часов, десять долгих часов. Я не выдержу, я сойду с ума!- Оливия неожиданно остановилась возле Макса, прижалась к его груди.- Не уходи от меня, Макс, пожалуйста, останься. Слышишь - ты останешься, останешься!- схватила она его решительно за руки.- Макс, я ведь люблю тебя, люблю! Макс...- зашептали её губы, и Оливия потянулась к его губам. Ладони ее судорожно заскользили по его лицу, сдавили виски. Она стала целовать Макса, гладить, распаляясь все сильнее и сильнее. Её дрожь и волнение передалось и ему. Макс понял, что устоять перед этой женщиной и в этот раз ему не удастся. И он сдался.
Пылкость Оливии была поразительной. Она словно в последнем угаре снова и снова безжалостно набрасывалась на него в спальне, требуя повторения. И лишь насытившись, обессиленная полностью, упала рядом с Максом и тут же уснула. Макс тоже попытался погрузиться в сон, но только закрывал глаза, как в висках начинали учащенно стучать маленькие молоточки. Голова раскалывалась от перенапряжения. Он понимал, что не должен был оставаться с Оливией наедине, не должен был давать ей ни малейшей искры надежды, должен был бежать от нее, скрыться, не поднимать телефонную трубку, ведь он знал, что Оливия была что трясина, увязнуть в которой проще простого, выбраться же - тяжело и мучительно. Но он сам пошел на это. Сам. Хотя нужно было немного подождать, каких-то два-три дня, пока не зароют покойника, пока квартира не освободится от духа Рика Рэнделла. А так все окружающее пропиталось еще большим, гнуснейшим пороком, ведь за стеной снова её муж, который пусть и не слышит больше ничего, не чувствует, не воспринимает, но еще находится здесь, присутствует, существует!
От этой мысли Макса передернуло и бросило в холодный пот. Тут неожиданно вскрикнула Оливия и резко поднялась на постели. Испуганные и остекленелые глаза её вытаращились, рот перекосило. Прошло несколько секунд, прежде чем взгляд приобрел осмысленное выражение, и Оливия узнала Макса. Узнав, сразу схватила его руку и крепко сжала.
- Макс, Макс,- сказала она,- мне привиделся кошмарный сон.
- Ты видела его, Оливия?
- Да, он смотрел на нас. Смотрел, как мы занимаемся любовью.
- Оливия, это невозможно, невозможно, Оливия!
- Макс, мне страшно. Ты был прав, нам нельзя было здесь оставаться. Давай уедем отсюда. Давай поедем к тебе, нет, в какой-нибудь мотель, снимем номер, переночуем там. Я не могу больше. Если бы ты видел его, Макс. Он сидел рядом, тут, на краю постели. Я думала, умру от его взгляда.
Макс попытался ее успокоить, хотя сам слышал, как не унимается сердце:
- Оливия, что ты говоришь. Это же был сон, только сон. Ты просто сильно устала.
Он погладил Оливию по плечу, привлек к себе.