— Да, мисс, я это и имел в виду.
— Почему же он не шевелится?
— Он спит.
— Спит! — вскричала Анна. — Да как он может спать после того, как гроб упал на пол?
— О! я думаю, он спит, мисс, и даже в этом уверен.
— Значит, он одурманен!
Мерри неопределенно пожал плечами и ответил:
— Не знаю, чем он там одурманен, только знаю, что его милость угостили шпинатом с маковым отваром.
Быть может, вы не одобрите поведения нашей Анны, однако она велела Мерри Боунсу отойти от дыры и, набросив на плечи накидку, подошла к железному гробу, который был снабжен замком с ключом, совсем как обычный сундук. Затем Она отперла замок и откинула крышку.
Увидев внутри своего кузена-мичмана, улыбающегося и розового, как младенец Иисус, наша Анна нашла его красивым, как никогда.
Она глядела на него с нежным чувством, а тем временем Мерри Боунс снова приблизился к отверстию и сказал:
— Он такой милый, настоящий красавчик, не правда ли, мисс? А пока вы развлекаетесь, разглядывая его, выслушайте меня хорошенько, потому что времени у нас мало и вы должны знать, как тут все случилось.
Мы собирались увезти мисс Корнелию в Англию, к вашей семье, но господин Гоэци, этот паук, уже сплел свою паутину. Я угодил в нее, врать не стану, а эти бедные овечки, что они могли поделать, когда меня не было рядом? Мисс Корни в лучшем виде упаковали и увезли ко всем чертям, а его милости досталось полдюжины ударов ножом между ребер. Короче говоря, меня держали в плену, но я скрутил своего охранника и сбежал. Вчера вечером я добрался сюда, в трактир «Пиво и Братство», умирая от голода и холода и несчастный с ног до головы. Хотел войти в зал внизу, ничего не подозревая, но решил сперва глянуть в замочную скважину. Я увидел, как лысая женщина бросала в горшок маковые головки, а трактирщик в это время протирал шпинат, и эта парочка переругивалась с мальцом, который все кричал: «Зачем вы хотите усыпить мертвеца?»
Сами понимаете, стоило мне узнать, что было на уме у этих людей, мне расхотелось входить в их осиное гнездо. Я обошел дом в поисках задней двери, не нашел ее и забрался по плющу на крышу, а там спустился по каминной трубе. Дымоход, к частью, вел в ту самую комнату, где я сейчас нахожусь. В ней было пусто и темно, но из соседней комнаты — то есть из вашей — слышались голоса. Я заметил освещенную дыру, просунул голову и увидел троих человек, а правильней будет сказать, одного джентльмена и две половинки негодяя. Его милость, скорее всего, уже поел шпината с маковым отваром, потому что он спал. Выглядел он неплохо, если учесть, что он получил штук пять ножевых ран. С ним были два господина Гоэци: настоящий и двойник. Настоящий был занят внутренней обивкой железного гроба, а двойник сверлил дырочки в стенках.
— Забавное занятие для доктора Тюбингенского университета!
— Не такое уж глупое, мальчик мой, — ответил настоящий Гоэци. — К тому же, раз я стал драпировщиком, тебе самое время превратиться в слесаря.
— Но для чего весь этот труд, патрон?
— Для того, что я хочу удалиться отсюда, сын мой. Я намерен провести свою старость на покое в прекрасном замке Монтефальконе, которым мы завладеем.
— Хорошая идея! — воскликнул двойник, потирая руки. — Но как мы станем владельцами прекрасного замка Монтефальконе?
— Я объясню. Продолжай сверлить. Начнем с того, что все это лишь вопрос чревоугодия; он-то и определяет, кому жить, а кому нет. Граф Тиберио Пальма д’Истрия купил у меня этого молодого англичанина — мертвого, и я должен привезти его в гробу. Понятно? Очень хорошо. С другой стороны, синьора Палланти хочет приобрести у меня этого же молодого англичанина, но живого.
— И какую же цену платит граф Тиберио? — спросил второй господин Гоэци.
— Он даст мне кровь синьоры Палланти, — ответил первый господин Гоэци.
— Ах! Надо же! А Палланти?
— Она предлагает кровь прекрасной Корнелии.
Глаза двух половинок вампира засияли, когда было произнесено имя прекрасной Корнелии, а их губы загорелись, как угли.
— Все это не объясняет, как мы станем владельцами замка Монтефальконе, — продолжал первый господин Гоэци.