Бат рухнул рядом на скамью, словно проделал долгий и утомительный путь, как раз в тот момент, когда пышная женщина в грязном переднике поставила глиняную кружку на стол. Улыбнувшись Марку одними губами, она брезгливо поглядела в сторону Бата и, развернувшись, ушла, оставляя мужчин наедине.
Две руки одновременно схватили кружку и потянули ее на себя.
- Что, жажда замучила?
- Марк, помнишь тех двоих, что уступили нам столик? – виновато убирая пальцы, перешел к новостям товарищ.
- Ну?
- Короче, мертвы они!
- Как? – выдохнул он, забыв про жажду.
- Господин Эл! – коротко ответил товарищ.
Бат вкратце пересказал Марку все, что понял из произошедшего в постоялом дворе, и перевел взгляд на кружку. Уловив это, бывший главарь передвинул ее к нему.
- Что-то ты быстро исправился, перестал величать Господина “иначе”.
- На то были обстоятельства! – осушая тару, ответил Бат. – Он передал, чтобы мы перенесли его вещи к нему в комнату.
Марк заглянул под стол, где лежал большой чемодан с лямками и необычным железным щитом. Сверху была закреплена “волшебная” палка, выпускающая убийственные синие огоньки. Очень хотелось взять и подержать это оружие в руках но, представив себе, как его застает за этим делом “демон” Эл, он скривился. Риск того не стоил.
- Тогда чего сидишь? Идем! – с этими словами, он первым поднялся из-за стола и попытался сдвинуть вещи Эла с места. – Какого... – выругался он, после очередной неудачной попытки поднять чемодан. – У него там что, камни?!
- Теперь я понял, про какую помощь он имел ввиду...
Долго ли, скоро ли, но с помощью Скифа, они втроем сумели поднять рюкзак на второй этаж и подтянуть его к комнате, передав вещи своему господину.
Марку было очень приятно, что Эл ни разу не спрашивал его про деньги или другие трофейные вещи, словно уже назначил его своим казначеем. Он не забывал слова господина: “Я дам вам место в доме”, и это несказанно грело его, или он просто вспотел, пока тащил этот “сундук”.
Вместе они спустились в спальню на первом этаже. Скиф при виде двух тел лишь осуждающе покачал головой. Ему нисколько было не жалко этих душегубов, сгубивших не одну невинную жизнь, просто не понравился разведенный в помещении бардак, на уборку которого его пригласили помочь.
- Суровый у вас Господин! – оценивающе, вставил хозяин таверны, разглядывая нанесенные раны на телах головорезов.
- Видел бы ты, что он с солдатами графа сотворил!
Об это ему уже старый знакомый успел упомянуть, но без лишних деталей, а он и уточнять не стал.
Как самый крупный среди троих, Скиф взвалил на себя одного из умерших, которого Бат уже успел обчистить до нитки и, не дожидаясь пока остальные подхватят другого, направился к выходу.
- Ты же не думаешь, Марк, что я таскаю тут тяжести забесплатно? – щурясь от солнца, поинтересовался Скиф, таща на своем горбу полуголого трупа.
- Все оплачу, – тужась, едва удерживая второго за ноги, которого они несли вместе с Батом, ответил Марк.
- И кувшин пива! – поспешно добавил хозяин таверны.
К вечеру, они удобрили почву, после чего до самой ночи не вылезали из комнаты постоялого двора, обсуждая детали предстоящего бартера. Эл ночевал в комнате на втором этаже, сидя на ящике, уступив кровать девочке. По приходу в уездное село, он планировал выбить себе отдельную комнату и выбраться наконец-то из скафандра, но жизнь распорядилась иначе. Вспомнив перед сном о Жадине и Вонючке, он еще раз активировал их камеры, убедился, что те залегли в кустах, после чего отпустил на вольные хлеба с приказом не высовываться. Эл знал, что без команды ведомого тренированные морфы не нападут на человека, потому смело спускал их с поводка.
Сон был неспокойным. Сае снились ужасные вещи, о которых она не могла и помыслить. Она забралась в кровать и уснула прямо в одежде, так как рыцарь больше не выходил, и у нее не было возможности переодеться в новое платье. Посреди ночи, разбуженная очередным кошмаром девочка вытерла пот со лба, вглядываясь во тьму. Халат прилип к коже, а штаны оказались сырыми, отчего Сае стало неловко.
Отбросив одеяло, она на цыпочках подошла к столу, на котором в последний раз видела свою обновку и, скинув с себя мокрую, дурно пахнущую одежду, принялась шарить по нему рукой. Она могла поклясться, что перед сном платье лежало именно здесь.